Эдо, XXIX век. "Гость".

Сенгоку с уважением посмотрел на пилота, с инквизиторским видом расхаживающего по комнате. Мало кто посторонний решился бы так разговаривать с кибером, пребывающим в озлобленном настроении. А Бентен был зол.

– Может быть, на этой патетической ноте мы прекратим ваши попытки вмешаться в мою частную жизнь? – красавец сложил руки на груди, одаривая своего разгулявшегося подопечного гневным взором. Из под поддернувшего манжета куртки на его запястье были прекрасно видны следы неласковой хватки Сенгоку.

– Мне казалось, что пока ты мой телохранитель, это не совсем твоя частная жизнь, ты не находишь?

Конран одобрительно ухмыльнулся. Пилот нашел верный подход к вопросу, нотации о вреде психотропных препаратов Бентен отметал бы сразу, а вот упрек в профессиональной непригодности возымел свое действие. Что, впрочем, совершенно не подразумевало, что упрямец сдался.

– Это не означает, что я не имею пары часов в сутках на личные нужды.

– Пары часов?!

– Так, хватит! – Бентен круто развернулся и вышел в коридор, едва не сорвав занавеску в проеме двери.

Конран зевнул и сладко потянулся, расправляя могучие плечи. Со сном ночью так и не повезло. Еще в "Вараби" они с пилотом на удивление слаженно развили бурную деятельность по выведению отбивающегося компаньона из состояния наркотического опьянения. Сердитое предложение Лэнсера пару раз макнуть любителя психотропных излишеств головой в фонтан было отброшено как заманчивое, но нерациональное и потенциально шумное. А вот лично «прострелить» шею своего телохранителя дозой антидота из пневмошприца пилот взялся с огромным удовлетворением. Посвящать в какие-либо подробности ночного происшествия Джани или Аридзиму они все-таки не стали, и утром, вежливо попрощавшись с гостеприимными хозяевами, троица покинула Катугу, вернувшись на выделенную пилоту квартиру. Вот там-то и Лэнсер, и Сенгоку, и принялись вытряхивать из Бентена причину произошедшего.

– Куда это он? – поинтересовался пилот.

– Ну, гордо уединиться тут можно только в одном помещении, – хмыкнул Конран. – Так что через полчаса нужно будет проверить, не решил ли он утопиться в ванной с целью воспитания в нас чувства вины.

– Отлично. Значит, у нас есть время поговорить.

Сенгоку, безуспешно пытавшийся починить застежку на рубашке, вырванную в результате ночных сражений, с легким интересом покосился на подопечного, заинтригованный его серьезным тоном.

– Помнишь, когда мы познакомились, ты принял меня за куклу?

– Ты возжелал повторных извинений? – усмехнулся Конран.

– Это настолько серьезное оскорбление, что за него требуется извиняться? Что оно значит?

Японец изобразил озадаченную гримасу.

– Да при чем здесь оскорбление. Я принял тебя за андроида. Биологическую машину.

– Про андроидов мне уже рассказали, так что разъяснения не нужны, - уведомил пилот. - И почему ты меня спутал с андроидом?

Конран понял, что отмахнуться от темы не удастся.

– Во-первых, потому что накануне того дня Особый отдел завершил дело о краже партии кукол. Во-вторых, ты был одет в робу, которую носят полицейские андроиды. Еще вопросы? Или ты уже готов объяснить, почему ты вдруг вспомнил этот эпизод нашей истории?

Пилот уселся на ковер перед Конраном, скрестил ноги и уперся кулаком в подбородок.

– Для Бентена нормально так срываться?

– Нет, – терпеливо ответил японец, – он изредка закидывается мелкими дозами, так сказать, для снятия стресса. Вчерашнюю дозу мелкой не назовешь. Должна быть причина.

– Причиной может быть угроза разгласить то, что Бентен – кукла?

Конран окончательно выдрал крепление у застежки и помахал им перед носом у пилота, словно материальным подтверждением своих слов.

– Лэнсер, ты меня не услышал? Ты уверен, что разъяснения не нужны? Кукла – это биологическая машина. Не человек. Неразумная имитация. Бентен, как и я, и Джайк – киберы. То есть – люди с определенным вмешательством в собственное тело, но, тем не менее, вполне разумные, хотя наше ночное развлечение и может показаться опровержением этого тезиса. По крайней мере, в отношении некоторых.

– Ладно. Предположим. Тогда что ты скажешь на то, что незадолго до срыва Бентен читал письмо с подобной угрозой?

– Да мало ли глупых шуток…!

– Сенгоку, – прервал его пилот. – Может, это была и шутка, но Бентен воспринял ее очень серьезно, ты не находишь?

Японец помолчал, барабаня пальцами по диванной подушке.

– Ты говоришь о том самом письме, которое он так заботился скрыть от нас, когда протрезвел?

Пилот кинул.

– Тем не менее, оно достаточно долго провисело на экране. Я успел прочесть пару строк.

– Занятно, – Сенгоку вздохнул, – Вообще-то, никто не скажет нам спасибо за вмешательство туда, куда нас не приглашали. Но…

Договорить он не успел. Ожившая голографическая приставка изобразила портреты Джайка и исбэшного капитана, сопроводив картинку звуковым комментарием: «Посетители Саймен Сивер, Ичиджи Амада».

– Своевременно! – заметил Конран. – Впусти.

По лицу пилота было видно, что он несколько раздосадован неожиданным перерывом в разговоре. Но эта досада не шла ни в какое сравнение с той вспышкой эмоций, которой разразился Лэнсер, едва двое гостей переступили порог комнаты. Пилот вскочил на ноги, отскочил чуть ли не в дальний угол комнаты и скомандовал:

– Следи за ними и не позволяй им приблизиться!

К чести господина Сугеро, сначала он расположился в пространстве так, чтобы видеть одновременно и подопечного и обоих вошедших, и лишь потом несколько скучным голосом поинтересовался:

– Ты же понимаешь, что лучше бы нам услышать объяснения?

Иеро успокоился мгновенно, подавив возникшую было легкую панику.

– Да без проблем. От них фонит. Очень сильно.

Капитан Амада, который и до этого момента выглядел несколько потерянным, вопросительно оглянулся на Джайка, но рыжий полицейский только головой покачал.

– Чем от них фонит? – уточнил Сенгоку, наблюдая за этой пантомимой.

– На них воздействовал какой-то инсэнт. И я не хочу проверять на себе, что именно он им навнушал, и сможешь ли ты справиться с ними двоими.

– Кстати, не сможет, – заверил Джайк.

– А я и подавно не смогу, – подвел итог пилот, отступая вдоль стены к комму. – Так что стойте там, господа, и пусть с вами ваша ИСБ разбирается. Сенгоку, ты понял свою задачу?

– Ага. Если что – умереть за тебя. А ты уверен, что… как бы помягче…

– Уверен, – сухо заверил Лэнсер.

Капитан Амада, ошарашенный столь неожиданным изменением своего статуса из представителя организации-опекуна в лицо подозреваемое, смущенно кашлянул.

– Ничего, если я спрошу, что здесь собственно происходит?

Ответ пришел с неожиданной для Амады стороны. Саймен Сивер посмотрел на комм, неожиданно включившийся от посланного с бинокуляра импульса, и негромко проговорил:

– Иеро, мне нужна буквально пара минут твоего внимания. Думаю, кое-что я объясню.

– Я в этом даже не сомневаюсь, – ехидно заметил Лэнсер. – Но дело в том, что…

– Посмотри на экран.

Пилот и так смотрел в указанном направлении, все еще намереваясь немедленно связаться с ИСБ лично, но вместо привычного вида управляющей заставки, позволяющей быстро вызывать все нужные функции этого устройства, на экране прокручивался кусок видеозаписи. И при виде этих кадров Лэнсер просто оцепенел.

– "Где вы это нашли, майор?" – поинтересовался невидимый Джайк. Камера медленно переместилась с вида искореженного объекта на лицо расстроенной женщины в форме.

– "На полигоне, после учебных стрельб".

– "Кто поместил туда эту машину?"

Эту машину! Даже если бы в углу экрана услужливая подсказка не собирала деформированные обломки в до боли знакомый силуэт, Лэнсер и так узнал бы в искалеченном самолете свою "Дэйту".

– Где?! Где вы это видели?! Где она?

– Прекрасный вопрос, – деревянным голосом вмешался Амада.

– Буквально еще пара минут, – спокойно ответил Джайк. Экран разделился на две части, в одной из которых застыло изображение самолета посреди ангара, а в другой возникло лицо Амады.

– "А что еще, «Торнадо» – это не самолет…"

– О боги, – прочувствованно выдохнул исбэшник.

– Merde! – не менее прочувствованно высказался пилот. – Они все-таки ее угробили…

Лэнсер, казалось, совершенно забыл о собственных недавних опасениях в отношении двух новоприбывших. Он медленно сел на пол перед коммом и уставился на экран, с видом человека, совершенно убитого горем.

– Прошу прощения за то, что нарушаю этот патетический момент, но можно мне узнать – ты их уже не боишься? – Сенгоку, казалось, оставался последним человеком в комнате, не впавшим в полный ступор.

– Мне уже плевать, – монотонно ответил пилот.

– А мне еще нет, – вмешался более или менее опомнившийся Амада. – Могу я узнать, каким образом это произошло?! Я совершенно отчетливо помню флаер…

Пилот оторвался от созерцания своей личной трагедии и повернулся к исбэшнику.

– А вы вообще радуйтесь, что помните хотя бы, как вас зовут. С крыши прыгнуть не тянет?

- А мне или еще кому-нибудь шею свернуть?

- Нет! - Капитан окончательно уверился, что над ним издеваются.

– Тем более, радуйтесь. Я же сказал, что от вас обоих фонит. Вас обработал инсэнт. Я только понять не могу, какой вообще был смысл стирать память вам, если этого не было проделано со вторым очевидцем.

Джайк вздохнул.

– Полагаю, что знаю ответ. Я понятия не имею о механизме воздействия инсэнтов на человеческий мозг, но наш неведомый друг со всей очевидностью не учел некоторых особенностей организации моей памяти, – на словах "некоторые особенности" полицейский выразительно постучал пальцем по своим очкам.

– А! Ну да. Стирать содержимое микросхемы взглядом они не умеют, – бестактно усмехнулся Лэнсер.

– Именно, – кивнул Саймен. – Если на пальцах, происходит постоянное взаимодействие биологического и электронного банков памяти и их взаимокоррекция. В общем, навести мне ложные воспоминания не так-то просто.

– Как удачно, – Амада почти оправился от потрясения и, видимо, сосредоточился на положительных результатах происшествия. – Это значит, мы получили неопровержимое доказательство, что среди военных находится еще один инсэнт! И нашли самолет… мда… мои соболезнования, господин Сегард.

У Лэнсера дрогнули губы. Определенно, последнее высказывание капитана было лишним.

– Между прочим, никаких доказательств, что это вмешательство в ваш мозг ограничилось подменой, у нас нет. Так что вы все еще потенциально весьма опасны для окружающих, – мстительно заявил он.

– Согласен, – нехотя признал исбэшник. – Сейчас я сам вызову необходимые службы…

– Не нужно, – вмешался Джайк, – я уже сделал это. Но что делать с оставленным там самолетом, нужно решить быстро.

Варант прошел через стеклянные двери здания торговой компании "Асуи" и как всегда улыбнулся, глядя на свое отражение в многочисленных зеркальных колоннах центрального холла. Белая с серебром форма младшего менеджера шла ему необычайно, густые светло-русые волосы лежали сегодня на редкость удачно, и вообще – жизнь по обыкновению была просто замечательна.

Варант был из тех людей, про кого говорили "ему при рождении улыбнулись боги". Варанту, похоже, боги улыбались всю его жизнь. Он был из тех харизматичных типов, которые без труда нравились всем, от детей до бдительных старых дев. У него никогда не было проблем с прохождением фейс-контроля. Он без труда ловил попутки, которые подвозили его "за красивые глаза". Продавцы в маленьких частных лавках подбирали ему лучший товар и не пытались содрать за это большую цену. Он мог обхаживать одновременно несколько девушек, и красотки не ссорились, даже когда случайно сталкивались на одной территории. Он умел держать дистанцию и быть легким и обходительным, не становясь при этом навязчивым, каковое качество позволяло ему уже несколько лет поддерживать милейшие отношения с Бентеном, который славился своим непостоянством по отношению к поклонникам. Если бы у него возникло такое желание, он мог бы давно подняться значительно выше по ступенькам служебной лестницы, но ему это было не нужно – зарплата младшего менеджера в "Асуи" покрывала все его регулярные потребности, а если денег требовалось больше – можно было просто посетить одно из многочисленных игорных заведений столицы. Излишне говорить, что, играя с людьми, Варант всегда выигрывал. Увы, обаять бездушные автоматы ему пока не удавалось.

Его сменщик Кертис, веселый полноватый мулат с томными глазами, помахал ему из-за терминала.

– Ты как всегда вовремя. Есть несколько звонков, которые адресованы лично тебе.

– Ты не в состоянии сам решить проблему? – ухмыльнулся Варант, одевая гарнитуру и усаживаясь в удобное кресло. Автоматически включился персональный кофейник, в стакан с шипением полилась витаминизированная газировка. Варант сделал глоток и переключился на необработанные звонки.

– Я бы мог, но ты же прекрасно знаешь, что некоторые клиенты звонят не для того, чтобы услышать мой голос, – дружелюбно поддел Кертис.

– Я сексом по комму не занимаюсь. По крайней мере – в рабочее время. Просил же – сбрасывай их сразу…

– Чтобы получить за это лишний выговор? Я не ты, мне скидок за отказ общаться с клиентом не делается, – Кертис бросил гарнитуру на стол и потянулся. – Удачно поработать! Привет!

Варант отсалютовал ему стаканом с минералкой и пробежал глазами список. Несколько звонков были отмечены как реально проблемные, и их следовало обработать в первую очередь, хотя Варант и подозревал, что часть этих клиентов была переброшена на него с других участков. Он не слишком возражал – укрепить хорошие отношения с коллегами столь дешевой ценой никогда не помешает.

"Асуи" была одной из крупнейших столичных компаний, занимавшихся доставкой товаров из сетевых магазинов. Обычно система работала без сбоев и практически не требовала участия людей, за исключением курьеров, доставляющих товар к непосредственному потребителю. Но, учитывая гигантский оборот и количество ежедневных сделок, неизбежно возникал некоторый процент конфликтов, с которыми на первичном этапе разбирался младший менеджерский состав. Варант обладал талантом гасить эти конфликты, не прилагая почти никаких усилий.

Вызов с наручника отвлек его от сортировки задач на текущий день.

– Весь внимание, – вздохнул Варант.

– Как работается?

– Не начинай издалека, Видан, умением вести светскую беседу ты все равно обделен.

Раэн-младший не обиделся.

– Я хотел бы тебя пригласить на свое выступление в эту субботу. В клубе "Шингуя", – небрежно проговорил он, слегка растягивая гласные.

– О? – Варант счел нужным не скрывать легкого удивления. – Ты высоко взлетел, а? Разовое выступление или длительный контракт?

– Ну… пока разовое, – Видан несколько смутился, – Но это только пока. Так ты придешь?

– Обязательно.

– Ммм… приводи Бентена.

– Я попробую, но обещать ничего не могу! – засмеялся Варант. – У него могут быть иные планы.

Видан презрительно фыркнул и прервал связь.

"Похоже, деньги таинственного чадолюбивого эльфа Мэйсон с умом пустил в дело!" – Варант налил себе немного кофе и по своей любимой привычке сделал маленький глоток сразу вслед за глотком холодной минералки. – "Как обиделся бы малыш, узнав, что приглашение выступать в "Шингуя" было куплено на заработанные мной средства, а вовсе не его сказочным талантом. Впрочем, будь он совсем бездарен – он и за деньги не получил бы этого пробного шара. Хочу ли я взять туда Бентена? Что я буду с этого иметь? Информацию. Все приходится делать длинным путем! Впрочем, так куда интереснее…"

– Что значит – вы не будете забирать "Дэйту"?! – Лэнсер от гнева снова перешел на крик, хотя все предыдущее время ухитрялся держаться в рамках злого ехидства.

Амада болезненно скривился, потирая висок, и спокойно пояснил:

– Дверь в бокс запечатана мной лично. И пока что никакие данные это не опровергают. Никто не станет пытаться взламывать это помещение, привлекая внимание. Тем более, что это ненадолго…

– Да как бы не так, – вскипел пилот. – Оно прямо завтра окажется взломанным, причем найдется человек двадцать в этом виновных – и ни один из них не будет инсэнтом! Ладно, я наивный, но вы-то, господа исбэшники!

"Господа исбэшники" в количестве трех человек на бурные эмоции Лэнсера не реагировали, продолжая сохранять невозмутимое спокойствие. Удобно расположившийся на диване Амада несмотря на свое весьма двусмысленное положение – двое его коллег присутствовали здесь исключительно с целью наблюдения за ним и последующего препровождения его в медицинский корпус, – продолжал считать себя главным из присутствующих и вел себя соответственно. То есть – распоряжался.

– Попытавшись изъять у военных самолет, мы дадим понять нашему оппоненту, что его затея не удалась. И тогда он, скорее всего, предпримет что-то более весомое. А мы пока что не имеем возможности следить за всем происходящим на базе.

– Так вы никогда не будете иметь возможности следить за действиями инсэнта, – съязвил пилот. – Сами догадаетесь, почему?

Конран, до сих пор молча сидевший на спинке гигантского бесформенного кресла, нагнулся и похлопал Лэнсера по плечу.

– Не кипятись. Он прав.

Пилот извернулся в кресле, глядя снизу вверх на своего телохранителя, и огрызнулся:

– Да много ты-то в инсэнтах понимаешь!

Гоку покачал головой.

– Не в инсэнтах дело. А в том, что самолет для нашего таинственного приятеля – сброшенная карта. Он ему уже практически не важен, иначе бы мы его просто не нашли. Выходка с полигоном была, конечно, наглой, но это лишь подчеркивает то, что он нас дразнит и ничем с его точки зрения не рискует.

Лэнсер угрюмо замолчал, размышляя.

– Джайк. Покажи еще раз "Дэйту". Поближе.

Повторить фокус с дистанционным управлением коммом без пульта труда для Саймена не составило.

– Правее. Еще ближе. Ну да, я так и думал, – Лэнсер уткнулся подбородком в сцепленные в замок пальцы. – Могу вас порадовать. Видите ли, в чем дело, силовая установка ARK'ов построена на основе ядерного реактора. Сейчас его на борту нет.

– Ну что же, – усмехнулся Джайк. – Это ведь и правда повод для радости. Если бы во время стрельб этот реактор был все еще на борту, следы преступления были бы заметены куда как тщательнее. Я бы выразился – как песчинка в море.

– Это все еще возможно, – мрачно заметил Лэнсер. – Зачем-то он ведь его снял.

– Не думаю, – возразил Амада. – Зачем? Мы имеем дело не с одержимым террористом, которому безразлично, что и где взорвать, лишь бы взорвать. Если для него не составило труда протащить куда-то целый самолет, то в случае возникновения такой необходимости он позаимствует на базе куда как более смертоносные вещи.

– Кстати, о базе. Что будет с майором Селинджер? – поинтересовался Джайк.

– Это не в моей компетенции, – серьезно ответил Амада. – Но некоторые очевидные вещи предсказать несложно. Если только она сама не является нашим искомым инсэнтом, то она явно подверглась такому же внушению, что и я, не так ли? Следовательно, ей предстоит такая же процедура тщательного обследования, что и мне.

Бентен, примостившийся на маленькой банкетке у двери, встряхнул головой и поежился.

– Мои соболезнования! – сладким голосом сказал пилот.

– Принимаются, – кивнул исбэшник.

– А как вы сделаете это обследование незаметным для ее коллег? – Саймен еще раз запустил на экран запись, выводя в отдельном секторе крупный план некоторых кадров с самолетом.

– Это как раз несложно, – Амада жестом попросил у одного из своих охранников аптечку и наклеил себе на шею кнопку анальгетика, – госпожа Селинджер так или иначе будет вынуждена обратиться за медицинской помощью, если ее ощущения сходны с моими.

– Если она не инсэнт, – вставил Конран.

– Да, если она не инсэнт, – кивнул Амада. – Я не знаю, насколько это будет возможно, господин Сегард, но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы восстановить ваш самолет и вернуть его вам. Или предоставить вам другое пригодное для ваших целей средство передвижения. Считайте это обещанием от имени моего Императора. Простите, но я вынужден откланяться прямо сейчас. Господин Сивер, не откажите в любезности, проводите меня.

Каким бы вежливым не был тон, просьба не подразумевала отказа. Впрочем, капитана "Иронсан" это не обеспокоило. Оставшиеся двое полицейских переглянулись и воззрились на своего подопечного.

– Чашку чая или что-нибудь покрепче? – спросил Бентен.

– Покрепче, – мрачно буркнул пилот. Он снова уселся на пол перед коммом и, не отрываясь, смотрел на то, что еще недавно было его самолетом.

Кането, безошибочно угадав среди многочисленных закрытых стенных ниш расположение бара, выставил на низенький столик бутылку и ушел на кухню за рюмками.

Сенгоку перебрался на другое кресло – поближе к Лэнсеру – и спросил:

– Слушай. Может быть, кому-то это и очевидно, но специально для меня объясни, на кой черт инсэнту сдался твой самолет?

– А в том и дело, что он ему ни зачем не сдался. Для любого инсэнта лучше всего было бы, чтобы этот самолет никогда не появлялся поблизости, – нехотя ответил пилот, не отрывая взгляда от экрана. – Они очень не любят ARK'и.

– Там оборудование специфическое. Специально против инсэнтов разработанное. В общем, мы это называем сканером, но это совсем не то, что у вас под сканером понимают. Определяет наличие активных инсэнтов и активной же биотехники на большом расстоянии.

– То есть, кто-то сильно не хочет быть обнаруженным, – кивнул полицейский.

– Все они не хотят быть обнаруженными. И я сейчас их прекрасно понимаю.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ведь для этого им в первую очередь не нужно было вообще привлекать твое внимание. Весь этот цирк со слежкой, нападениями... Что-то не вяжется.

– Я что, по-твоему, мысли их читаю? – язвительно спросил пилот.

– Просто кому-то Лэнсер нужен живой, но относительно беспомощный. – Джайк оперся рукой о косяк входной двери и отбил пальцами короткую дробь. – Так, у нас не слишком много времени, пока мы можем принимать самостоятельные решения. Лэнсер, твои мысли? Это Селинджер?

– А я знаю? Я эту твою Селинджер видел хоть краем глаза? Увидел бы – сказал бы.

Джайк одобрительно кивнул Бентену, наполняющему низкие квадратные бокалы, подцепил один и крутанул в пальцах.

– Ладно. Дальше. Есть ли данные, сколько времени нужно для наведения такой ложной памяти?

Лэнсер хмуро взглянул на рыжего гиганта, обдумывая ответ.

– Я точно не знаю – это зависит от конкретного инсэнта. Но если он способен заморочить головы чуть не половине базы – то ему на вас троих, наверное, меньше минуты надо.

Конран изумленно присвистнул. Джайк рывком расстегнул верхние пуговицы форменной куртки и отпил немного из бокала.

– Круг подозреваемых расширяется в десятки раз – и это только если брать в расчет тех, кто был рядом. Кстати, а насколько рядом нужно быть при этом?

– В поле зрения, как минимум – мрачно ответил пилот. – Точнее, это вы должны были быть в зоне его видимости. Сами понимаете разницу.

– Так. Неважно. Это могло произойти только в один отрезок времени – когда Амада запечатывал дверь. Опять же, это в том случае, если мы не говорим про Селинджер.

– Или про самого Амаду, – равнодушно вставил Сенгоку.

– Что?! – хором воскликнули пилот и Бентен. Гоку усмехнулся.

– А что вы видите странного в такой теории?

– Глупости! – отрезал пилот. – Если я увижу инсэнта, я пойму, что это – инсэнт.

– Ладно, – кивнул Сенгоку. – Будем надеяться, что мы не столкнемся с тем инсэнтом, который сможет заморочить голову тебе.

- Не накаркай, - предостерег Лэнсер. – Хватит с нас и того, что есть.

В комнате потемнело, круги света над головами сидящих по-японски на полу собеседников стали резче и контрастней. Император Минамору положил красивые руки на колени и тихо произнес:

– Это чувствительный удар, – сдержанно отозвался полковник. Совершенная чернота его самурайского костюма периода древнего Эдо сливалась с окружающей тьмой, подчеркивая белизну лица. – Сейчас нам нечего противопоставить искусству инсэнтов управлять человеческой памятью. Специалисты из отдела парафизики и парапсихологии еще не дали окончательного заключения по случаю с капитаном Амадой. Мы ждем.

– Имеющиеся в нашем распоряжении зарегистрированные телепаты не в состоянии повторить фокус с наведением устойчивой ложной памяти за столь короткий срок, – спокойно произнес Сэйто. Он лишь расстегнул несколько нижних пуговиц на кителе, чтобы серая ткань не сминалась некрасивыми складками. Неизменная трость лежала рядом, темное полированное дерево тускло светилось в темноте.

– Между прочим, не объясняет ли это происхождение загадочных воспоминаний нашего гостя? – внезапно спросил Император.

– Мы уже думали об этом, – кивнул Сэйто. – Но это не так. В случае с Амадой вмешательство можно обнаружить. В случае с пилотом – ничего, кроме следов временной блокировки памяти.

– Может быть, в случае с господином Сегардом вмешательство было более аккуратным?

– К сожалению, не исключено, – кивнул глава медицинской службы. – Не подтверждено, но и не опровергнуто.

Император неторопливо поднялся, фиолетовый шелк стек с его тела, оставшись лежать на татами ворохом ирисовых лепестков. Мужчина остался в серой форме, волосы сплелись в толстую косу.

– Я хочу знать, – Минамору шагнул в сторону, ступая на черный мрамор. – Инсэнты действительно некие пришельцы, или это неисследованная мутация?

Шаги Императора звонким эхом раскатывались по комнате, увеличившейся до размеров небольшого зала.

– Что мы вообще имеем для обнаружения этих созданий? Это реальность, или мы имеем дело с параноидальным бредом одного человека?

Сэйто погладил кончиками пальцев полированную поверхность трости – любимый жест задумчивой сосредоточенности.

– Даже если мои медики каким-то чудом проглядели серьезное психическое расстройство, нам от этого не легче. Хотим мы этого или нет, а его способность на взгляд определять порталы и людей с определенным генетическим отклонением – это реальность. Что касается инсэнтов, то, как ты понимаешь, должной статистики набрать нам было неоткуда. В нашем распоряжении только три экземпляра, Роман Эркина, полковник Каллантайн и Гранет Шарвэнта. Поюс еще один в распоряжении господина Аридзимы. В их отношении наш гость оказался прав насчет измененного состава крови, вызывающего тот самый синий оттенок при сворачивании. Разумеется, это связано с отклонениями в кроветворных органах… позволь, я не буду углубляться в подробности, если обобщать – у них идентичная мутация. Это не означает, что они представители… ммм… инопланетной цивилизации, но, если хочешь, этот набор отклонений можно назвать "инсэнтским".

– Хочу напомнить, что благодаря господину Аридзиме у нас есть запись, на которой запечатлен еще один потенциальный инсэнт, – добавил Иширо. В пространстве между собеседниками развернулась картина с двумя мужчинами, склонившимися над лежащим на земле Рейке. – Это менеджер торговой сети "Асуи" Сирил Родер.

– Пока только потенциальный? – слова до сих пор молчавшего четвертого участника совещания падали в темноту тяжелыми каплями ртути. – Вы уже имеете о нем какие-либо сведения, кроме того, что он появился в обществе инсэнта?

Иширо слегка поклонился старшему из присутствующих, главе Южного филиала ИСБ принцу Нарихира, и ответил:

– Я исхожу из элементарных соображений. У нас есть предположения, что все происходящее завязано на почему-то пропущенные нами нелегальные исследования, проводимые военными. Отсюда вероятное появление миниатюрного гиперпрыжкового двигателя и резко выраженная заинтересованность военных в пилоте. Но Сирил Родер – не военный и не имел с ними контактов. Если он окажется носителем "признаков инсэнта", мы будем вынуждены смотреть на проблему шире. В том виде, в котором нам ее подает господин Сегард. Возможно – действительно рассматривать появление новой расы. Эльфы когда-то тоже появились в результате стойкой мутации.

Нарихира с улыбкой посмотрел на императора, вышагивающего по залу, и тихо произнес:

– Возможно, однажды наши потомки будут брать в жены женщин-инсэнтов, чтобы обогатить генетическую линию, ты это хочешь сказать?

Иширо смутился.

– Это рано обсуждать.

Бывший наследник Хризантемового трона поднялся во весь свой рост, внезапно став слишком огромным даже для этого немаленького зала, и взмахом руки создал за своей спиной слабо колышущийся занавес.

– Почему бы нам не пригласить на нашу семейную встречу самого господина Сегарда? Воспользоваться случаем задать ему несколько вопросов в обстановке, которая будет нервировать его меньше, чем официальный дух ваших кабинетов.

Сэйто поморщился.

– Ты учитываешь, что этот человек утверждает, что никогда не пользовался виртуальностью?

– Да? Я этого не знал. Но ведь с ним, – Нарихира откинул занавес, – находится Саймен Сивер, так что даже первое в жизни подключение не доставит ему проблем.

– Вот этих двоих тоже можешь сразу вычеркнуть, – решительно сказал Лэнсер, ткнув пальцем в голограмму. Пользоваться световым пером в трехмерном пространстве он так и не научился, постоянно промахиваясь в дальности, и поэтому решительно предпочитал обходиться без вспомогательных инструментов, – Они ни разу не повернулись в вашу сторону.

Джайк затемнил в голо-макете ангара еще две фигурки.

– Остается вот этот техник и компания на галерее, – резюмировал Сенгоку, – Всего четверо! Так просто?

– Не так уж и просто, – усмехнулся Саймен. – Я вскрыл досье каждого из них, включая медицинские данные. Никто из них не имеет синей крови.

– Между нами, Каллантайн ее тоже в досье не имел, – хмыкнул Гоку. – Да и смешно этому удивляться. Если им не слабо махнуть между собой самолет и флаер, то уж подменить пробу крови…

– Анализатор автоматический, он не зависит от внушения, – заметил Бентен.

– Зато процесс взятия пробы очень даже зависит, – отмахнулся Гоку.

– Убедил, – блондин вздохнул и запустил обе руки в взлохмаченную после душа шевелюру. – И какие у нас тогда остаются признаки… мнэ… удаленного определения?

Пилот прикусил костяшку пальца, покачиваясь из стороны в сторону.

– А, между прочим, неплохо бы как следует изучить историю каждого из них на предмет долговременных исчезновений, дальних путешествий. Не знаю уж, сколько с вашим уровнем технологий на это требуется, но напоминаю, что для подмены требуется создание нового тела.

– Хм. Это легко проверить. Терпение.

Джайк застыл, шевеля пальцами по деке на коленях. Остальные вежливо замолчали, ожидая результатов.

Пилот посмотрел на сидящих рядом на полу своих телохранителей и фыркнул, еле сдерживая смех. Как ни был он озабочен и расстроен произошедшим, вид этих двоих бок о бок не мог не веселить, очень уж комично смотрелся по-девчоночьи миловидный Кането в сравнении с мрачно-мужественным Сенгоку.

– Гхм. Нам придется сделать перерыв в наших изысканиях, – Джайк отложил деку и сдвинул в сторону стенную панель за коммом. – Ты приглашен на совет в высших кругах, Лэнс. Как ты относишься к посещению виртуальности?

– Никак не отношусь, – растерянно отозвался пилот. – А что это такое?

– Понятно, – Саймен задвинул панель и протянул пилоту широкие темные очки с замкнутыми в кольцо эластичными дужками. – Это называется корона. И мне проще показать тебе основы, чем пытаться объяснить словами. Надевай.

Лэнсер изумленно оглядел опустевшую комнату.

– Так. И куда все делись?

– Никуда, – раздался голос Джайка над самым ухом, – Они там, где и были. Просто традиционный вход в виртуальность для домашних коммов обычно моделирует то же помещение, в котором установлено оборудование. Для облегчения процесса перехода. Это называется домашний зал или хоум-холл. Ты хорошо себя чувствуешь? Головокружение не мучает?

– Да нормально вроде… – Лэнсер посмотрел на собственную руку. – Только я себя не чувствую, если ты понимаешь, о чем я.

– Разумеется. Ты в режиме неполного присутствия, для новичков. Сейчас, пожалуйста, встань и попробуй сделать несколько шагов.

– Ха. А я ни о кого не споткнусь? – иронически поинтересовался пилот, послушно поднимаясь на ноги.

– Разумеется, нет. В реальности ты продолжишь сидеть на том же месте, я прослежу за этим, не волнуйся, – голос капитана "Иронсан" был абсолютно серьезен, но Лэнсер не сомневался, что Джайк иронизирует.

– Тогда, может, ты еще сделаешь так, чтобы я тебя видел? – поинтересовался пилот.

– Если тебе так будет приятно.

– О господи, – пилот оценивающе смерил взглядом своего сопровождающего с головы до ног… точнее, с рыжего ирокеза до высоких массивных ботинок на невероятной платформе, – Да, спасибо. И что теперь?

Рыжий панк раздвинул крашенные в черный цвет губы в улыбке и произнес знакомым голосом аккуратного офицера Сивера:

– С внешностью здесь можно забавляться как угодно. Учти это на всякий случай и не придавай большого значения облику тех, с кем будешь сейчас разговаривать. А теперь пошли. Да, ты, конечно, можешь не переставлять ноги при движении, но лучше не увлекайся этим на первый раз, ты не сможешь контролировать скорость перемещения.

– С внешностью ты и в реальности не хуже забавлялся, – пробормотал Лэнсер, вспоминая первую встречу с капитаном "Иронсан".

– Это хороший способ менять личность, – рыжий ирокез расцветился зелеными перьями, на черно-кожаной спине вспыхнула бегущая строка "Откройте, полиция!".

Лэнсер послушно шагнул за провожатым за дверь комнаты и на миг ослеп от яркого солнца. Пахло свежей молодой зеленью, под ногами блестела каплями то ли росы, то ли недавнего дождя тонкая упругая трава. Невдалеке в тени незнакомых пилоту деревьев расположилась живописная компания, выжидающе глядящая в его сторону. Пилот огляделся в поисках Джайка, но не обнаружил ни его, ни двери, через которую вошел. Отступать было некуда, совета спрашивать не у кого. Лэнсер присел на корточки, сорвал травинку, забавляясь ее совершенной обыденностью, встал и решительно направился к ожидающей его группе.

Помимо уже знакомого пилоту полковника Иширо, прислонившегося к стволу дерева и вертящего в пальцах сорванную цветущую веточку, здесь присутствовали еще трое. Двое из них вполне могли поспорить ростом с исчезнувшим Джайком, хотя и уступали ему габаритами. В одном без труда угадывался военный, другой скорее смахивал на священника. Третий, длинноволосый брюнет, сидящий вполоборота ко всем на вычурной садовой скамейке, заставил Лэнсера озадаченно нахмуриться – столь знакомым выглядел этот длинноносый профиль, но пилот вовремя вспомнил совет Джайка не относиться серьезно к внешности в виртуальности.

– Добрый день, господин Сегард, – мягко произнес черноволосый, наклоняя голову. Одновременно с ним, словно по команде, поклонились и все остальные.

Как себя вести пилот не знал. Но на всякий случай скопировал выражение лица полковника Иширо, сочтя его универсально подходящим.

– Добрый день.

Манеру произносить слова он тоже скопировал – на всякий случай.

Успех был неполным – сам полковник его выходку то ли не понял, то ли не оценил, зато остальные трое не сдержались от улыбки (если чуть обозначенное движение уголков губ длинноволосого считалось за улыбку).

– Присаживайтесь.

Если можно было верить приглашающему жесту высокого военного, за спиной пилота должен был располагаться стул. Лэнсер даже охотно верил, что стул там есть, но все-таки предпочел оглянуться. Мягкий высокий пуфик не выглядел идеальным сидением, но пилоту однозначно больше нравилась идея сидеть, чем стоять. Эта правильно уравнивало позиции.

– Для начала позвольте принести вам наши извинения за то, что ваш самолет был обнаружен так поздно, – Лэнсер почему-то чувствовал себя удовлетворенным тем, что эти слова произнес Иширо. Настолько удовлетворен, что даже не стал уточнять, что от этих извинений ему не жарко, ни холодно. Впрочем, полковник на этом не остановился.

– Поскольку это затягивает ваше пребывание в нашем городе на неопределенный срок, мы хотели бы предложить вам официальную должность консультанта при ИСБ. Фактически вы и так ее занимаете. С нашей стороны это подразумевает полноценную оплату вашей работы, обеспечение вас жильем и предоставление вам возможности учиться, если вы этого захотите. В свою очередь, мы нуждаемся в ваших знаниях о том феномене, с которым мы столкнулись. Вы согласны?

– У меня все равно нет других вариантов… трудоустройства. Согласен.

Длинноволосый кивнул, словно этот разговор шел по его плану. Пилот воспользовался паузой в разговоре, бесстыдно разглядывая Священника и Военного. Его очень интересовал вопрос, почему при том, что один из них был сутулый, худой, смуглый и большеглазый, а второй статный, белокожий и явно азиат, при этой полной, казалось бы, противоположности, эти двое были похожи до такой степени, что Лэнсер сомневался, что ошибется, назвав их братьями.

"Любопытно, стоит ли обнаглеть и потребовать представить мне собеседников? Вообще, могли бы и сами до этого додуматься, вежливые такие. Хотя, с учетом того, что их внешность может быть заемной, что мне дадут их имена?"

– Вы можете объяснить нам, откуда в Эдо берутся инсэнты? – именно так Лэнсер представлял себе голос святого отца, который предлагает возлюбленному сыну своему исповедаться. Он настолько увлекся звуком этого голоса, что едва не упустил смысл вопроса.

"Вот ведь интересно, это реальный человек или специально для меня сконструированный мираж? Если реальный… то жалко мне окружающих!"

– Через порталы пришли. И довольно давно, судя по всему. Потому что уже успели неплохо вписаться в общество.

– И чем же они отличаются от людей?

– Хороший вопрос, – кивнул пилот. – Человеческий вид для них не естественен. Это лишь способ адаптации. Они могут быть очень похожи на людей во всем, но есть одно "но" – они не могут жить без того, что мы называем "плесенью", это такая культура, вырабатывающая специфическое поле, с помощью которого они и действуют. Состав их крови изменен так, чтобы эта культура могла жить в их организмах на правах симбионта. Вот, собственно, и все, что я могу рассказать. Я их не изучал. Я их истреблял.

– И каким же образом вы на взгляд отличаете инсэнта от человека? – спросил черноволосый.

– Да по наличию этого самого поля, – пожал плечами пилот. – Я его вижу.

– Так же, как порталы?

– Да. Ведь порталы имеют ту же природу.

Пока Священник переглядывался с Военным, Лэнсер окончательно решил, что терять ему нечего, и весело спросил:

– Значит, я у вас теперь на официальном положении?

– Несомненно, – кивнул длинноволосый.

– Тогда, если уж возвращение "Дэйты" сейчас невозможно, не будете ли вы так любезны вернуть мне другое мое имущество. Броню, например.

Полковник Иширо снисходительно улыбнулся.

– Выже понимаете, что все равно не сможете ею пользоваться.

– Считайте, что она мне дорога, как память. Это, конечно, экзотично по вашим меркам, но я привык, – сухо заметил Лэнсер.

– Вы получите свои вещи, – коротко сказал длинноволосый. Возражений со стороны остальных участников не последовало, из чего пилот заключил, что это вопрос решенный.

– Между прочим, "Иронсан" по-прежнему имеет полномочия для расследования на военной базе? – торопливо поинтересовался Лэнсер.

– Да, – кивнул Иширо.

– Замечательно. Последний вопрос, – Лэнсер повернулся к длинноволосому, – зачем вам понадобилось использовать внешность Бентена для этой встречи со мной? Вы решили, что так я буду более сговорчивым?

Священник расплылся в ласковой улыбке, адресованной, кажется, одновременно и гостю и длинноволосому ангелу. Военный тоже не удержался от веселого вопросительного взгляда.

– Вот уж действительно… зачем?

Брови двойника Бентена чуть надломились, лицо, удивительно бедное на мимику, стало совсем окаменевшим.

– Уверяю вас, ничего преднамеренного. До свидания, господин Сегард.

Выход из сети оказался более жестким, чем мог ожидать пилот после столь аккуратного ввода. Четверо мужчин еще не успели полностью опустить головы в прощальном полупоклоне, а для Лэнсера картинка уже смазалась, растеклась как акварель, на которую щедро плеснули водой. Стало холодно, во рту появился кисловатый привкус, как от концентрированной газировки – и тут же все как рукой сняло.

– Посиди, – сказал панк с голосом Джайка, устраиваясь на полу перед пилотом. – Просто посиди. Тоника? Кофе? Водки?

Судя по внешности господина Сивера, возвращение в реальность откладывалось.

– Вот сволочи… – с чувством процедил пилот. – Такое ощущение, что мне по шлему кирпичом заехали… очень похоже бывало.

– Что же такой слабый шлем, удар не держит, – полувопросительно заметил панк.

– Держит. Только контакты иногда отходят – и очень хреново бывает.

– А! – коротко выразил поддержку и понимание Джайк.

– Ничего… этого длинноносого я еще расшифрую.

– Мм? – Джайк был удивительно многословен.

– Дома объясню. И после того, как ты какую-нибудь глушилку поставишь.

Представление о времени в сети у Лэнсера отсутствовало напрочь. Он не мог понять, молчит ли его собеседник вторую минуту или второй час. Наконец панк поднял голову и спросил.

– Было интересно?

– Пара любопытных моментов есть. Меня любят, ценят и в ИСБ к себе зачисляют. Надеюсь, их зарплата того стоит.

– О! – заметил Джайк. – А теперь зажмурься. Хорошо зажмурься.

– Наблюдательный, – заметил Минамору.

– И любопытный, – кивнул Сэйто.

– Из него получится хороший исбэшник, – задумчиво согласился Нарихира. – Со временем. Приношу свои извинения, господа, я вынужден покинуть вас.

Минамору первый поклонился старшему брату, тут же исчезнувшему из виртуального присутствия.

– Вернемся к нашим делам.

– Можешь открыть глаза.

Вообще-то делать этого пилоту не хотелось, он почему-то опасался приступа головокружения и тошноты. Но ничего страшного не произошло. Скорее было даже приятно – как после пробуждения от легкого кратковременного сна.

– Цитирую: рекомендуется воздержаться от управления скоростными транспортными средствами в ручном режиме, категорически воспрещается принимать лекарственные препараты, содержащие афлотропин, не рекомендуется прием алкоголесодержащих напитков в течение получаса. Так что в сторону бутылки даже не смотри, – Сенгоку хитрым приемом поднялся с пола без помощи рук и бросил пилоту крошечный пульверизатор, – брызни в рот, если невкусно. Не хочешь – можешь не пользоваться.

– Надо было остаться там, – Лэнсер с недоумением покрутил в руках флакончик и поставил его на столик рядом с креслом. – Там водку предлагали.

– А что, есть повод?

– О! Поводов куча. Один другого радостнее. Кстати, а где Бентен?

Сенгоку ухмыльнулся.

– Не понял, почему это вдруг "кстати", но Бентен разговаривает по комму в соседней комнате.

– Ладно, – пилот попытался сесть прямо, – подождем, пока вернется.

Ждать пришлось недолго. Дверная панель скользнула в сторону, и Бентен с замкнутым лицом прислонился к косяку, глядя на компанию холодно и спокойно.

– На сегодня еще существуют планы вне квартиры?

– Допустим, нет. А что? – Джайку не было нужды даже голову поворачивать в сторону младшего по званию, бинокуляры и не такое позволяли.

– Тогда я могу переночевать дома?

– Дома? – невинно переспросил Сенгоку. Кането сделал вид, что не услышал вопроса, только светло-карие глаза неприятно сузились.

– А это как скажет Лэнсер, – спокойно ответил Джайк. – Нужен ли он вам сегодня, господин Сегард?

– Пожалуй, сегодня – нет, – пилоту категорически не хотелось выслушивать ожидаемую серию подначек на тему того, где, в чьем доме и с кем собирается ночевать младший из его охранников, хотя гомофобией он вроде бы никогда не страдал.

– Тогда - до завтра, – Бентен развернулся в дверях и исчез.

Повисло тягостное молчание. Сенгоку пожал плечами и закатил глаза.

– Гоку, хватит, – с нажимом оборвал его пилот.

– Так вот, о господах офицерах и военных техниках, – словно никакого перерыва в разговоре не было вовсе, сказал Джайк. – К сожалению, никакой ценной информации на предмет долговременных исчезновений обнаружить не удалось.

Сенгоку и пилот несколько секунд переваривали услышанное, пытаясь въехать в тему беседы.

– А! – кивнул Лэнсер. – Не было, или не удалось?

– Правильно мыслишь, – Джайк посмотрел на комм, выводя ряд трехмерных фотографий. – Никто не составлял подробной биографии этих господ. Есть лишь краткие данные в стиле родился-учился-женился и послужной список с поощрениями и взысканиями. Увы, ничего интересного для нас.

– Значит, раскапывать подробности придется самостоятельно, – резюмировал пилот. – Вам, полицейским, не привыкать, не так ли? Тебе туда возвращаться нельзя, а то наш инсэнт чего доброго догадается, что на тебя его штучки не действуют. Так что работать с людьми будет Сенгоку. Глядишь, выведет инсэнта из себя, тот сделает какую-нибудь глупость…

– … И я вдруг резко осознаю себя цветущей сакурой или танцовщицей императорского балета! – закончил Гоку.

– Я за первый вариант, – торопливо поднял руку Джайк.

Пару секунд они смотрели друг на друга так, словно готовились сцепиться, но дело закончилось дружеским хохотом.

– А на этот счет я что-нибудь придумаю, – пообещал пилот. – Вот прямо завтра как мне вещички мои вернут, так и придумаю. Есть там пара интересных деталек.

– Ты свое железо, что ли, у них вытребовал? Крут.

– Да я не требовал. Я просто попросил. Они были столь любезны, что согласились. И между прочим, Сенгоку, я хочу вернуться к нашему еще более раннему разговору. Джайк-то еще не знает, а ему, наверное, надо бы…

По мере пересказа истории с ночным письмом, Саймен все больше мрачнел.

– Этого следовало ожидать. Адрес ты, конечно, не запомнил?

– Ты издеваешься? – усмехнулся пилот. – Я понятия не имею даже, что из отображаемого на экране было адресом.

– Логично… – пробормотал Джайк. – Ну что же, надеюсь, красуля не сумеет привлечь меня за нарушение тайны частной переписки.

Все трое, не сговариваясь, перебрались поближе к комму. Саймен подтянул к себе деку и отпечатал серию команд, вывода последовательность зависающих перед экраном и быстро схлопывающихся окон. Результатом этой игры стал список корреспонденции, в который Лэнсер с Сенгоку впились глазами, ища последние письма.

– Черт. Досадно! – процедил Джайк. – Он их просто удалил.

– И что с того?! – Сенгоку живо обернулся к командиру. – Это же ты писал этот почтовик, неужели ты не в состоянии восстановить стертые данные?!

– Ага. И модуль удаления тоже я писал, – усмехнулся Саймен. – И Бентен не побрезговал им воспользоваться по всем правилам. Полная зачистка, концов теперь не найдешь, мои уроки не прошли для него даром, это даже лестно. Ладно. Расскажу вам, что я знаю об этой истории. Точнее, покажу.

Просмотр ролика, снятого камерами видеонаблюдения в торговом зале "Сасаэно", проходил в гробовой тишине.

– Ну вот, – подытожил Джайк. – А потом кто-то пытался извлечь данные о Бентене непосредственно из наших архивов. Не исключено, что по ее поручению. Бентен, разумеется, на все расспросы сделал невинные глаза, хотя ему это с трудом удалось. И вот опять. Не слишком ли много совпадений.

Лэнсер вздохнул и посмотрел на часы.

– Так. Ясно. А теперь мне пиво уже можно?

Они заодно как-то очень торопливо поели в полном молчании, словно боялись опоздать к чему-то важному или что-то забыть. Джайк извлек из кармана портсигар и закурил.

– Так. Ну и что это за дама? – несколько агрессивно спросил пилот.

– Может мы лучше об инсэнтах поговорим? – поддел Гоку.

– Инсэнты подождут, – отрезал Лэнсер. – Все равно они до завтра никуда не денутся.

Джайк потер пальцами переносицу.

– Тебе что-то скажет ее имя?

– Меня больше волнует ее положение. Кто она, что может…

– Почти все, – мягко сказал рыжий полицейский, – не знаю, каким образом наш красавец завел подобное знакомство, но эта госпожа слишком высокого рода и положения, чтобы водиться с простым охранником.

– Но она же явно его с кем-то спутала. Кто такой Тэнори?

– Имя довольно распространенное. Но если наложить фильтр по кругу общения высокой госпожи, то мы находим некоего Тэнори Семисеби, сына сенатора Томору Семисеби. Неплохой список уже получается, а?

С экрана равнодушно смотрела красавица Норико, облаченная в традиционный костюм. Рядом возник портрет Тэнори, худощавого глазастого подростка с несколько капризным выражением лица. Сенгоку присвистнул.

– Бентен ухитрился завести романчик с сыном сенатора? Когда только успел.

– Ты мыслишь слишком узко, – пробормотал Джайк, погруженный в собственные сетевые изыскания, – взгляни лучше на это.

Обнаружить знакомые черты в лице коротко стриженного розовоглазого телохранителя сенаторского сынка было и так не сложно, но, чтобы избежать любых недомолвок, Джайк бегло пририсовал изображению длинные белые волосы.

Сенгоку изумленно выругался.

– Это еще что значит?! Брат-близнец? Их двое?

– Их трое, – заметил пилот. – Я видел еще одного такого же. Только брюнета.

– Они не могут быть близнецами, – возразил Джайк, – Потому что за Тэнори Семисеби ходит штучное изделие "Криэйче Инкорпорейтед". Кукла.

Сенгоку и Лэнсер с минуту потрясенно молчали. Потом пилот хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Так вот в чем дело! Человек, который пытается шантажировать Бентена, их просто путает…

Джайк посмотрел на подопечного с сожалением. Сенгоку был менее сдержан.

– Лэнс, ты сбрендил? Какой смысл шантажировать куклу?! Какой смысл апеллировать к чувствам того, кто не обладает ими?

– Да, но почему вы понимаете шантажиста так буквально? – Лэнс сполз с кресла на пол, удобно прислонившись спиной к сиденью, и поднял руки. – Объясняю на пальцах. Если они так похожи, значит, между ними есть какая-то связь? Шантажист мог не иметь в виду, что Бентен кукла по происхождению, он мог намекать, что знает, какая взаимосвязь между ними. И если Бентен так задергался, эта связь действительно есть, и, наверное, это не что-то безобидное?

– Это-то несомненно… – пробормотал Джайк.

– А что вообще можно нарыть про эту куклу? Что про нее известно? Откуда она взялась? – не унялся пилот.

– Откуда взялась как раз очевидно, – хмыкнул Сенгоку. – Кукол в этой стране делает только Криэйче Инкорпорейтед. Другой вопрос – кому понадобилась кукла, похожая на безвестного мальчишку с нижних уровней?

– Почему безвестного мальчишку? – нахмурился Лэнсер. – Внешность у Бентена, скажем прямо, нехарактерная, раз увидишь – не спутаешь. На нее и польстились – кто-то же физиономии этим вашим куклам делает?

– Потому что кукле одиннадцать лет, – ответил Джайк. – В то время о нашей красуле никто даже не слыхивал. Хотя, может в этом и дело… Видишь ли, Бентен – конструкт, человек с вмешательством в генную систему до рождения, а скорее всего, учитывая его неразвивающийся скелет – вообще созданный. У нас нет точных сведений о том, кто это сделал, но это могла быть и "Криэйче". Разумеется, учитывая стопроцентную нелегальность этого деяния, получить от них признание невозможно. Они могли быть созданы одновременно – кукла и конструкт.

Сенгоку потянулся за световым пером.

– Так. Рисуем схемку. Первые упоминания о Бентене – "Вараби"… эх, нам бы Кентер! Она могла бы многое рассказать. Если бы пожелала, конечно.

– Кто такая Кентер? – мрачно спросил пилот. Он уже начинал запутываться во всех этих новых фигурантах дела. Если еще и эта окажется какой-нибудь принцессой крови, останется только удивляться крайней демократичности местных высоких шишек.

– Совладелица "Вараби". Весьма деловая дама, – Гоку скорчил мину, чудом выражающую одновременно иронию и восторг. – Бентен, видишь ли, был ее воспитанником. Именно под ее чутким руководством из невнятного нечто получился объект охоты всех спецслужб города, отвечающих за сокращение криминала.

– А что в это время делала кукла?

– А что могла делать кукла? – Джайк любовно погладил пальцами сенсорное поле деки, выкидывая в голосферу все новые изображения, снабженные датами. – Кукла неотделима от владельца, так что пребывала в доме сенатора Семисеби и везде в других местах, где бывал юный Тэнори. Который, замечу, к своей игрушке весьма привязан и не расстается с ней практически никогда. На месте господина сенатора я бы давно пригласил к юноше хорошего психолога, в его возрасте пора увлекаться если не ровесницами, то хотя бы дамами из чайных домиков.

– Похоже, что кукла появилась на виду широкой публики гораздо раньше Бентена… – задумчиво кивнул пилот. – Поищи самое раннее упоминание?

Рыжий кибер замолчал, углубившись в поиски.

– Лейтенант Юмино, – нежным голосом доложила система. Конран вопросительно посмотрел на пилота.

– Ты кого-нибудь ждешь?

– А! – Лэнсер вскочил на ноги, не отрывая глаз от изображения посетителя, точнее, от небольшого ящика, стоящего рядом с ним на площадке. – Быстро впусти!

Сенгоку прищурился и прищелкнул пальцами.

– Ну впусти сам, твоя квартира-то.

Пилот рванулся в прихожую.

– Идиот! Скажи "впусти" или "войдите"! – фыркнул Конран, лениво поднимаясь.

– Сам дурак, – огрызнулся Лэнсер. – Там такие вещи, что я их никому не доверю.

Втаскивать ящик в комнату пилот взялся сам, решительно отобрав драгоценную тяжесть у вежливого Юмино. Все поиски и загадки на время были напрочь позабыты – Лэнсер упивался возвращением своего имущества. Молоденький лейтенант быстро откланялся, словно не желая нарушать интимность священнодействия первого осмотра, зато на долю Сенгоку досталось созерцание дивной умилительной картины: пилот, вытаскивая из ящика детали брони, только что не расцеловывал каждую. Во всяком случае, жадными ладонями проводил по изгибам пластин с таким видом, с каким другие гладят бедра любовниц.

– Бентен дурак, – серьезным голосом заметил Конран. – Он тебя к Шарлин приревновал, а вот к чему надо было.

– Отвали! – совершенно беззлобно отмахнулся Лэнсер. – Тебе не понять, у тебя никогда не было ARK'а.

– Да, я черствый. И вообще извращенец – решительно предпочитаю женщин! – хмыкнул Гоку.

– Это издержки твоего юного возраста, – отрезал пилот.

– Если это кого-то еще интересует, – спокойно вставил Джайк, – Я тут кое-что нашел о нашей кукле.

– Какой кукле…? А! И что? – пилот неохотно повернулся к экрану. – Господи, что это? Где ты выкопал такое страшилище?

Джайк улыбнулся, увеличивая картинку.

– Это страшилище – кукла-телохранитель, подаренная маленькому Тэнори покойным принцем Токиро. Насколько я проследил историю – это та же самая кукла.

– Ничего себе… значит, изначально, кукла и Бентен были не на одно лицо? И когда же кукле подправили физиономию?

– А, я знал, что ты это спросишь, – кивнул рыжий полицейский. – Дело в том, что маленький Тэнори вместе с матерью и куклой-телохранителем находился в здании hj-порта во время одной знаменательной аварии. Как раз в том самом корпусе, на который упала половина лайнера. Кукла закрыла ребенка и тем самым спасла ему жизнь, но сама была значительно повреждена и отправлена на починку обратно в "Криэйче". Откуда вернулась таким красавчиком, как можно видеть сейчас в светской хронике.

– Гоку… ты вроде бы говорил, что Бентен тоже был в порту во время аварии? – задумчиво спросил пилот. – Не после этого ли он возник рядом с Кентер?

Японец почесал в затылке.

– Ты знаешь, он сказал это один раз, и мы оба были ужасающе пьяны. Я был не в том состоянии, чтобы углубляться в тему, да и он тоже как-то сразу закрылся. Но в "Вараби" он появился именно после аварии. И был недалек… как кукла.

– Итак, они появились синхронно. Кукла с новым лицом – и Бентен как таковой. И оба они являются копией некоего третьего господина, который соизволил показаться мне в сети.

– Они не совсем идентичны, – покачал головой Джайк. – Более того, если их поставить рядом, видно, насколько они разные. Это выглядит так, словно кто-то с хорошей зрительной памятью пытался восстановить облик одного, создавая второго. Куклу под конструкта, или конструкта под куклу.

– А ну-ка, дай мне обоих рядом, – потребовал пилот. – Вот что я вам скажу, дорогие друзья…

Лэнсер всмотрелся в портреты и кивнул, словно убеждаясь в собственной правоте.

– Я не знаю, важно ли это. Но Бентен на третьего похож. А кукла – нет. Ты прав, Джайк. Они разные. По всей видимости, куклу подгоняли под Бентена. А тот, третий, – это оригинал, под который делали Бентена.

Бентен выскочил на лифтовую площадку, положил руки на армированный стеклопластик, отделявший помещение от неистовствующего на высоте ветра и зажмурился. Он успел набросать Норико несколько торопливых фраз с наручного комма, пока сидел в ванной комнате, но это лишь оттянуло на недолгий срок необходимость обстоятельного ответа, принятия какого-то решения, идей на тему которого у него не было абсолютно.

Хуже всего была необходимость тщательно скрывать происходящее от друзей. Еще страшнее была мысль о возможной реакции на правду Лэнсера. И так надежды добиться от него взаимности практически не было, впервые в жизни конструкта человек, к которому Бентен проявлял живой интерес, оставался к нему полностью равнодушным.

Вывернуться из сферы внимания госпожи Норико не представлялось возможным. Она, кажется, не хотела от него каких-то разовых действий, ее почему-то интересовал Бентен в роли ее сына, что предполагало налаживание каких-то постоянных взаимоотношений. Оставалось только гадать, действует ли она по собственной инициативе, или ее сообщник Батшон ждет своей очереди присоединиться и внести свои требования к своему созданию.

Кането по привычке сунул руку в карман, и с усмешкой вспомнил, что весь джок у него изъяли еще ночью. Черт, как некстати…

Он лег всем телом на наклонную прозрачную стену, глядя вниз на крошечных людей на пешеходных дорожках. Почти совершенная проницаемость стеклопластика для лучей света создавала иллюзию отсутствия какой-либо преграды между зрителем и пропастью в два уровня глубиной, на самом дне которой носились по скоростной магистрали разноцветные автомобили и авиетки.

"Жаль, что оно не лопнет. Я бы даже испугаться не успел. Почти. На такой высоте…"

Он оттолкнулся от стекла и вызвал лифт.

Банковский чип на запястье был почти пуст. Во всяком случае, его содержимого не хватило бы сейчас на то, чтобы вызвать такси, а обычная карточка осталась в квартире. Это означало неизбежную пешую прогулку до ближайшей станции воздушного метро, а потом почти час путешествия в закупоренной банке вагона…

Комм призывно пискнул, информируя о голосовом сообщении.

– Будь в восемь вечера в галерее "Сорэй". Я найду тебя.

Бентен рассмеялся и резко прервал себя, чувствуя, что смех переходит в форменную истерику. Норико не удосужилась поинтересоваться, может ли он быть свободным в указанный час. Похоже, она даже не сомневалась, что он выполнит ее распоряжение. До восьми вечера было еще два часа, но конструкт понятия не имел, где вообще расположена эта самая галерея и сколько ему понадобится времени на то, чтобы до нее добраться. Он прислонился к стене, отворачиваясь от ветра, и набрал на комме поиск объекта. Норико был неласкова – ему предстояло пересечь несколько крупных районов, двух часов хватало впритык.

"Будет смешно, если вход в галерею окажется платным. Впрочем, пусть хотя бы это будет ее проблемой…"

Поезд уже приближался к станции, посверкивая на солнце как льдинка в коктейльной трубочке, медленно втягиваемая вместе с напитком. Бентен слегка ускорил шаг, рассчитывая успеть точно в последнюю дверь вагона.

Запястье слегка щипнуло – чип сообщал о снятии платы за проезд. Все кресла были заняты, но Кането это не расстроило, он занял свободную стойку, прижавшись спиной к мягким перекладинам, и уперся ногой в раму следующего стоячего места. Пожилая дама справа от него, только что застегнувшая на себе ремни, опасливо оглянулась на него, и сердито нахмурилась на не погасший индикатор над головой Бентена.

– Все в порядке, мэм, – кибер применил самую обаятельную из своих улыбок, но женщина не перестала хмуриться. – Уверяю вас, все в порядке. Мне не нужно пристегиваться.

Она отвернулась, не слишком понижая голос, бормоча о самонадеянных юнцах, которые калечатся по собственной глупости. Он терпеливо молчал, не отрывая глаз от мониторчика почти на уровне своего лица. Дождался запроса об отказе от ремней безопасности, подтвердил, что берет всю ответственность на себя, и уронил голову на мягкий подголовник. Поезд тронулся.

Монитор предлагал широкий выбор развлекательных и информационных каналов, но в этот раз не мог заинтересовать своего клиента. Бентен заказал предупреждение о приближении к своей станции, опустил на глаза темную полосу очков и принялся рисовать в воображении линию своего пути по сетке воздушки.

Поезд набрал ускорение. Где-то в дальнем конце вагона заплакал ребенок и тут же смолк, пристыженный родителями. Кондиционеры с тихим гулом гоняли по салону прохладный воздух с легким привкусом транспортных транквилизаторов. Кибер поморщился и повыше натянул на лицо воротник. Он не любил навязываемую химию, будь она хоть сто раз безопасна. Женщина справа поднесла к лицу маску, несколько раз глубоко вдохнула и с выражением полного блаженства на лице снова откинулась назад. Бентен посмотрел на нее с завистью – у него был врожденный иммунитет к используемому в бесплатных успокоительных трипиламину. А не помешало бы что-нибудь подобное перед предстоящей встречей. Жаль, не было ни минуты лишнего времени, чтобы заглянуть в храм и потанцевать, заряжаясь спокойствием настоятеля.

Через остановку соседи сменились на парочку девиц, которые не нашли себе мест рядом, но окружили привлекательного молодого человека с явной охотой и тут же принялись оживленно переговариваться. Бентен напрягся, с ужасом ожидая более направленных попыток привлечь свое внимание. Это было его проклятье и основная причина того, что он тщательно избегал поездок в общественном транспорте – сторонняя инициатива в общении словно парализовывала его, заставляла чувствовать себя беспомощным и смешным.

– Прошу прощения! – зеленоволосая прищелкнула пальцами перед его лицом. – Вы не будете так любезны передать моей подруге это.

В обтянутых блестящими красными митенками пальцах возник сингл. Бентен взял вещицу и, не глядя, протянул ее в противоположную сторону.

– О! – он вздрогнул от цепкого захвата и был вынужден повернуться к другой не в меру активной соседке, с интересом рассматривающей его ногти. – Приятный цвет. Что это за марка?

Бентен растянул губы в принужденной улыбке.

– Дамы, если пожелаете, на следующей остановке мы поменяемся с одной из вас местами и я не буду вам мешать.

– Вы потеряете деньги, – ласково возразила зеленоволосая.

– Мелочь по сравнению с возможностью услужить вам, – заверил Бентен.

– О, вы нам совершенно не мешаете!

Он просто выскочил из поезда на ближайшей остановке, проклиная собственную слабость и сходя с ума от облегчения. Выматерился вслед уходящему составу и устало присел на банкетку, дожидаясь следующего.

Вопреки собственным опасениям, на нужную станцию он прибыл с двадцатиминутным запасом. Голова кружилась от недостатка сахара, но торговый аппарат стоял буквально в десяти шагах по направлению к выходу. Он заказал себе двойную порцию мороженного, потратив последние доли кредита, и с наслаждением вонзил зубы в крепко застывшую сладкую массу. Отсюда здание галереи "Сорэй" выглядело точно как на рекламном проспекте, возвышаясь над станцией гигантским скоплением голубоватых кристаллов. Бентен доел свое лакомство и шагнул на нужную движущуюся дорожку.

Вход в галерею оказался бесплатным. Полицейский застыл перед трехмерной картой, усмехаясь обилию открытых выставок на двадцати этажах-лабиринтах. У Норико есть шансы не найти его даже за неделю тщательных поисков. Он выбрал экспозицию копий старинной чайной утвари и присоединился к группе людей, ожидающих нужный лифт.

Создатели выставки позаботились о создании необходимой атмосферы уединенного созерцания. Народу на этаже, кажется, не было совсем, во всяком случае, он не никого не встретил за пару минут одинокого блуждания между стендов. Темные коридоры, где слабыми направленными источниками освещались только расставленные на разной высоте экспонаты, позволяли наслаждаться красотой копий, не отвлекаясь на остальных посетителей. Бентен остановился перед темно-синей китайской чашкой и застыл, любуясь игрой бликов на полупрозрачных тонких стенках.

– Хорошо, что ты пришел.

Он медленно оглянулся. Норико стояла в двух шагах от него, на ее лице, скрытом модной "кукольной" маской броско выделялся лишь яркий улыбающийся рот.

"Кто-то всего-навсего ждал меня у входа в галерею. И сообщил ей, куда я пошел. Я дурак. А еще называюсь офицером полиции."

– Я так боялась, что ты не захочешь меня видеть… сын.

"Я и не хотел. И сейчас не хочу. Но, кажется, мое мнение тут не в почете"

Норико приблизилась на шаг и протянула руку к его лицу. Он сделал над собой усилие, чтобы не отшатнуться от ее прикосновения. Впрочем, она не стала этим злоупотреблять.

– Невероятно… как же ты похож на своего отца…

Он, наконец, разлепил пересохшие губы, чтобы выдавить единственное жалкое возражение, которое имел в запасе:

– Боюсь, что вы все-таки ошибаетесь. Я не знаю своих родителей, и уж тем более не могу оказаться сыном столь знатной особы, как вы, госпожа.

Норико покачала головой.

– Выслушай меня. Но не здесь. Пойдем.

Она начала говорить на ходу, не глядя на него, словно самой себе. Временами ему приходилось тщательно прислушиваться, чтобы уловить смысл этого полушепота, почти заглушаемого звуком их шагов.

– Я так хотела иметь ребенка от любимого человека. Что-то, что связало бы нас… Но ничто в этой семье не делается без разрешения, а ему запрещали жениться на мне. И тогда я пошла на преступление, я нарушила закон ради того, чтобы со мной была частица его, ты, наш сын. Я привела тебя к нему, чтобы он увидел тебя и полюбил тебя, но все было тщетно. А когда я поняла, что не нужна ему, ни одна, ни с ребенком… я испугалась! Я не могла раскрыть ему мою тайну! Понимаешь, не могла…

Его тошнило. Он уже увидел трех ее телохранителей, следовавших за ними на почтительном, но достаточно близком расстоянии, и думал только о том, сумеет ли он уйти от них без столкновения. Норико лгала. Бентен не знал, зачем именно ей понадобился, но она была недостаточно хорошей актрисой, чтобы он поверил ей. Трудно было определить, чем именно грозило бы ему неповиновение, но ему легче было бы пойти на деловой договор с этой женщиной, чем выслушивать этот романтический бред, рассчитанный на совершенного дурака. Или на подростка, каким она, несомненно, его считала.

Он остановился, заставив ее удивленно оглянуться. Телохранители сократили расстояние, без труда вычисляя его взвинченное состояние.

– Испугались, и поэтому позволили продать меня в рабство, не так ли?

– Госпожа Семисеби – моя подруга! Ты был все время на глазах у меня, я могла все знать про тебя, всегда…

– И то, как именно ваша подруга использовала меня, вы тоже знали?

Норико, помимо своей воли, едва не расхохоталась. Надо же, утонченная Сайдзе не брезговала в своих играх домашним имуществом… это было ново! Впрочем, разговор явно приобретал более чем нежелательный поворот.

– Не будь дураком. У тебя просто нет другого выхода. Или ты мой сын – или ты результат нелегального эксперимента с генами наследника. Как ты полагаешь, позволят ли тебе, незаконному выродку с точки зрении Семьи, остаться в живых, после того как о тебе станет известно?

– А что же приобретете с этого вы, кроме неприятностей, высокая госпожа? – он остро пожалел об отсутствии при себе табельного оружия, хотя из соображений минимизации неприятностей это было явным благом. Лучше было раскидать этих напрягшихся спецов голыми руками, чем объясняться с Аридзимой о причинах перестрелки с телохранителями принцессы.

– Глупый норовистый мальчишка. Ты дорог мне, и я пытаюсь оградить тебя от неприятностей.

– Которые не грозили бы мне, не будь вы в этом заинтересованы, не так ли?

Настало время разыграть последнюю карту. Норико сняла маску и горько усмехнулась.

– Глупый… они уже знают о тебе. С момента нашей встречи в "Сасаэно". Выяснить, кто ты такой – вопрос времени. Я виновна в этом, и хочу защитить тебя… сын.

У него ведь нет ни единого шанса узнать, что это ложь, не так ли? Норико с удовлетворением заметила, что выпущенная стрела достигла цели – мальчишка поверил. Ужас лишь на мгновение исказил черты лица, которые Норико привыкла наблюдать с выражением божественного спокойствия, более высокомерного, чем любая надменность. Это завораживало, к этому удовольствию можно было легко привыкнуть. Бентен отступил на шаг, оглядываясь в поисках ближайшего выхода. Пожалуй, это был даже перебор.

– Задержите его!

Крик Норико стал для Бентена сигналом к активным действиям. Он с размаху ударил ближайшего телохранителя в лицо, крутанул потерявшее равновесие тело, заслоняясь от выстрела из парализатора, и нырнул в лабиринт стоек с экспонатами, пытаясь сократить расстояние между собой и ближайшими дверями.

Двое остальных не стали суматошно носиться за ним в темноте. Один сразу взял на прицел арку выхода, другому многодиапазонные визоры и без того показывали точное местонахождение искомого объекта.

– Мэриру, ты ведешь себя неразумно! – голос Норико отразился от купольного потолка и заглох среди пластиковых защитных экранов. Бентен сдержал желание ответить ей по всем правилам нижнеуровневого этикета – явно не стоило размениваться на подобные мелочи, имея в противниках ее охранников, к слову сказать – снова троих.

"Защита от парализатора… предусмотрительно, черт возьми!"

– Что здесь происходит? – возмущенная женщина в форме охранника галереи на мгновение заслонила собой проход и тут же шагнула в сторону, направив мощный галогеновый фонарь в сторону телохранителя с парализатором. Бентен зажмурился и кинулся к дверям, нырнув головой вперед в сияющий дверной проем, перекувырнулся и тут вскрикнул, почувствовав как обожгло кожу предплечья. Рука тут же онемела. Он чуть не рухнул с короткой лестницы, теряя ориентацию в пространстве, и вынужден был ненадолго опереться о перила, приходя в себя. Второго выстрела не последовало, но он не стал задумываться о причинах своей удачи – лифт уже раскрывал двери. Двое пассажиров равнодушно оглядели запыхавшегося беловолосого юношу в порванной куртке и вернулись к своему тихому разговору. Бентен нащупал рукой стену и тяжело привалился к ней, чувствуя, как голова наливается тяжестью. Раненная рука уже не функционировала. Трицикломорфин. Ему повезло, что игла только оцарапала кожу, но и этого было достаточно, чтобы через несколько минут он почувствовал себя достаточно плохо, чтобы не суметь оказать сопротивления даже ребенку. Лифт раскрыл двери, и он торопливо зашагал ко второму выходу из галереи, без особой надежды выбраться. Вопреки всем ожиданиям, никто не собирался препятствовать ему. Он все-таки сумел пробежать несколько сотен метров вглубь парка, окружающего галерею, свернул на боковую аллею и тяжело осел на землю, выкашливая мороженое. К счастью, звуковое управление комма сработало на его искаженный срывающийся голос:

– Гоку. Галерея "Сорэй", парк. Забери меня, я попал в переделку. Поторопись.

– А как иначе, блин! – Конран подцепил куртку и огляделся в поисках снятой аптечки. – Домой он поехал, ночевать, как же! Джайк, фиксируй нашу красулю на общей поисковой системе и на всякий случай вызывай подмогу. Он во что-то вляпался и уже с последствиями.

– Я с тобой, – спокойно сказал Лэнсер, поднимаясь.

– Исключено.

– Я с тобой, – повторил пилот. – Если тебе нужно мое обещание никуда не соваться, считай, что ты его имеешь.

– Возьми его, – кивнул Джайк. – И поторопитесь оба. Бери флаер, я организую полный доступ на все уровни.

Лэнсер послушно застегнул фиксаторы и покосился на мрачного Конрана в пилотском кресле.

– Все так плохо?

– А что хорошего… – Гоку отключил автопилот и потянул штурвал, поднимая машину в режиме вертикального взлета. – До этой галереи минут двадцать лета при самом хорошем раскладе и безбашенном вождении. Дай боги, он нас дождется за это время.

– Я ему позвоню.

Гоку заложил крутой вираж и рискованно нырнул под пешеходный мостик. Система критических сближений возмущенно взвыла и тут же смолкла, прихлопнутая тяжелым кулаком по панели управления.

– Звони. Подробности не помешают.

Лэнсер лишний раз потрогал горловой микрофон, к которому еще не успел толком привыкнуть, и выдал запрос на соединение.

– Какая неожиданность, – донесся из наушника глуховатый голос Бентена. – Ты передумал и хочешь меня назад? Извини, не могу.

– Не страшно. Не гора к Магомету, так Магомет к горе. Мы скоро будем. Что там с тобой?

Бентен откашлялся.

– Собираюсь выключиться.

– С чего вдруг?

– Недружелюбная химия. Совершенно недружелюбная.

– Спроси, какая, – коротко вмешался Конран. Лэнсер удивленно пожал плечами, будучи уверен до сих пор, что Бентена слышит только он, но тут же повторил заданный вопрос.

– Похоже на трицикломорфин… чудовищная гадость.

– Вашу мать. Лэнс, обшарь большую аптечку у себя в ногах. Ищи маленькие фиолетовые ампулы с красной наклейкой. Увы, не факт, что они там есть, – Конран скривился и прибавил скорость. – Я надеюсь, что Джайк прикроет нас от воздушной полиции. И спроси, блин, наконец, что там у него происходит!

– Да не знаю я…

– Врет, – отрезал Конран.

– А то, – кивнул пилот. – Так, ты нас не подставляй там, родное сердце. Насколько опасна обстановка вокруг, к чему готовиться?

– Да не знаю! – кажется, злость придала пострадавшему сил. – Никого вокруг…

– Сам убью, – рявкнул Сенгоку.

– И не думай. Он нам еще живым пригодится, иначе мы ни за что не выясним, что там происходило, – пилот уткнулся в содержимое аптечки и добавил:

– К тому же, нам нужно еще выяснить, связано ли это с его делами… или с моими.

Норико положила маску на сиденье рядом с собой, неторопливыми движениями налила себе стакан минеральной воды из встроенного бара и замерла в изящной позе, глядя на игру пузырьков в кристальной глубине. Ее трясло от ярости и разочарования, но чем сильнее были внутренние эмоции, тем более спокойной и сдержанной выглядела она для стороннего наблюдателя. Сейчас наблюдателей не было – Норико выключила все камеры между водителем и своим салоном, но многолетняя выучка сработала на уровне инстинкта. Она даже не задумалась над тем, что она делает, как стройная кошка не думает о том, насколько приятен для человеческого взора изгиб ее тела. Норико с детства усвоила, что следование неизменному правилу "женщина должна быть радостью для взора и отдохновением для души" может спасти ее от недовольства отца, раздраженного какой-нибудь промашкой своей надежды и гордости. Позже эта же тактика безукоризненно работала на наследнике Токиро, который, может быть, и не любил женщин, зато был непревзойденным ценителем красоты. Жаль, что на мужа это не действует…

Норико была в отчаянии. Позволить конструкту уйти было чудовищным промахом. Похоже, она испугала его больше, чем следовало, и тем самым полностью утратила контроль над ситуацией. А ведь удача была уже близко, он успел перестать прикидываться непонимающим, уже перешел к упрекам, что было первым шагом к желанию получить компенсацию за пережитые неудобства. И тут такой провал!

Она сделала глоток, смакуя воду, словно выдержанное вино, и снова застыла в позе фарфоровой статуэтки. Что можно сделать теперь? Подождать, пока мальчик немного успокоится, или предложить ему свой выход по горячим следам? Пообещать безопасность?

Только один человек мог быть столь настойчив, чтобы проигнорировать запрет на внешние вызовы. На большом салонном экране появился профиль ее мужа, господина полковника Иширо. Видимо, принц был вынужден достаточно долго дожидаться, пока многочисленные установленные преграды в виде фильтров и секретарей по очереди отпадали перед его желанием пообщаться с супругой. За это время Его высочество успел чем-то отвлечься, и сигнал соединения застал его врасплох. Он повернул бледное лицо к камерам и слегка наклонил голову, приветствуя женщину.

– Ты сегодня необщительна, дорогая.

Норико отставила стакан и ответила на поклон.

– А вы сегодня удивительно настойчивы. Этому есть причина?

Принц выдержал короткую паузу, равнодушно глядя на жену.

– Я узнал, что сегодня ты оставила охрану дома. Это твое право, но прошу тебя, будь осторожна.

– Вы так заботливы, господин, – Норико спрятала усмешку за ажурными пластинками веера.

– Мне бы не хотелось, чтобы мое имя упоминалось в связи с какой-нибудь аферой или скандалом. Приятного вечера, дорогая.

"Именно на это я и рассчитываю!" – женщина улыбнулась погасшему экрану и снова потянулась за водой, – "Ты еще многое сделаешь, чтобы избежать скандала… дорогой!"

Конран оглянулся на здание галереи и снова за грудки подтянул к себе упрямого напарника.

– Я тебя еще раз спрашиваю, где все это произошло? Красуля, имей в виду, если мне понадобится прибегнуть к помощи Аридзимы, чтобы вытянуть из тебя информацию, то я это сделаю. Поэтому лучше тебе колоться прямо сейчас.

Лэнсер задумчиво посмотрел в темное небо, делая вид, что разборки на земле его не касаются.

Бентен скривился и неохотно прошептал.

– Двадцатый этаж, выставка чайной утвари.

– Ага. Лэнс, сделай одолжение. Закройтесь во флаере, пригляди за этим… на голову раненым. Исбэшники уже здесь, так что тебе ничего не угрожает. А я все-таки схожу, посмотрю, что тут интересного.

– Хорошо, – кивнул пилот.

Они уложили Бентена на заднее сиденье, Сенгоку сунул руку за пазуху и почти бесшумно побежал к зданию. Лэнсер, уже успевший выслушать лекцию по оказанию первой помощи киберу под действием специфических препаратов, еще раз брызнул своему незадачливому телохранителю в глаза средство от пересыхания роговицы и набрал на комме номер Аико.

– Да, господин Сегард.

– Добрый вечер. Мне нужен антидот к трицикломорфину, вы можете мне его доставить? Желательно с запасом. На всякий случай.

Девушка замолчала – то ли выясняла возможность выполнения просьбы, то ли просто переваривала информацию.

– Могу, – наконец ответила она. – У вас неприятности?

– У меня? Нет. Какие у меня могут быть неприятности. Неприятности тут кое у кого другого.

– Вы знаете, что цикломорфин относится к препаратам, запрещенным к употреблению кем-либо, кроме официальных служб?

– Теперь знаю, – иронически отозвался пилот. – Тем серьезнее неприятности.

– Куда привезти антидот?

Лэнсер не удержался от колкости.

– Да ладно, вы же можете отследить, где я нахожусь. Вот сюда и привезите.

Аико отключилась. Бентен попытался сесть, потерпел в этом неудачу и с усилием сглотнул.

– ИСБ будет участвовать в разборе этого инцидента?

– А ты как думал? – пожал плечами пилот. – Это их прямая обязанность. Странно, что ты спрашиваешь, разве ты не должен знать всю эту кухню куда лучше меня?

– Их прямая обязанность лезть в мои личные дела?

– Не то чтобы я тут был знаток законности, – Лэнсер тщательно закрутил длинные волосы в жгут и закинул его за спину. – Но пока ты приписан ко мне, они в первую очередь думают не о твоих личных делах, а о том, что это могут оказаться мои дела.

– Это не имеет к тебе ни малейшего отношения!

– Это ты им объясни. Если очень хочешь.

Бентен, по-видимому, не хотел – он молча отвернулся к спинке сиденья и затих.

Аико позвонила через десять минут.

– Я стою перед вашим флаером. Можете принимать свой заказ.

Лэнсер мимоходом бросил взгляд на мониторы внешнего обзора, убеждаясь в истинности услышанного, разблокировал двери и выглянул наружу. Девушка спрыгнула с авиетки и протянула пилоту маленький кейс.

– Прошу. Умеете пользоваться?

– Нет. Так что заглядывайте в гости.

Аико приняла галантно предложенную руку и запрыгнула на высокую подножку с легкостью, выдававшей в ней хорошо тренированного человека.

– Отсутствие ступенек – это характерная особенность вашего транспорта? – спросил Лэнсер.

– Это характерная особенность владельца данного флаера, – фыркнула девушка, – Возможно, он считает, что трап – это немужественно. Ладно, смотрите.

К моменту возвращения мрачного Сенгоку Бентен был уже приведен в состояние если не идеальное, то вполне жизнеспособное, а красавица спецслужбистка давно оседлала свой мотоциклоподобный транспорт и умчалась прочь.

Конран оценил на взгляд состояние напарника и постучал ногтем по горловому микрофону.

– Джайк? Прислушивайся. Короче, неважные дела. Кто-то подошел к вопросу серьезно. Сотрудники галереи ловят по всей системе вирус, вот уже час как блокирующий видеонаблюдение. Исбэшники взяли это дело в свои руки, но нам оно ничего не даст, записи от этого не появятся. Охрана спугнула нападавших, но по сути только дала нашему красуле уйти без лишних дырок в шкуре, не более того.

Лэнсер к разговору не прислушивался. Он сидел, облокотившись на спинку пилотского кресла, и задумчиво разглядывал виновника переполоха. Выражение лица господина Сегарда в дополнительных комментариях не нуждалось и выражало, собственно, одну печальную мысль: "Послал, однако, господь охранничка…" Бентен сгорбился на сиденье, поджав под себя стройные худые ноги, и механическими бездумными движениями растирал зудящее предплечье. На пилота он старался не смотреть.

– Взлетаем, – коротко бросил Конран. Флаер мягко тряхнуло, и мимо иллюминаторов поплыли вниз ветви близких деревьев. – На твоем месте, Бентен, я бы уже сейчас сочинял свою оправдательную речь. Джайк даже не ругался – это плохой признак.

Джайк ругался. Нет, не тряслись стены и не звенели стекла, и слова господин Сивер не кричал, а произносил отчетливо и тихо, но провинившемуся было от этого явно не легче.

– Я полагаю, ты без моих напоминаний способен повторить наизусть параграф устава о том, что до момента официального окончания контракта на охрану подопечного ты не можешь ввязываться ни в какие частные разборки. Однако, ты сделал это. Я хочу надеться, что у тебя есть этому достойное оправдание, и слушаю твой подробный рассказ о причинах произошедшего.

Бентен потрогал экран, заменяющий оконное стекло, и тряхнул головой, словно отгонял назойливое видение. Отвечать он не торопился, но его напряженная поза была настолько приближена к стойке смирно, насколько гордец мог себе позволить.

Джайк развернулся к своим подчиненным вместе с креслом, в котором он расположился перед коммом, и сцепил пальцы.

– Я не поленюсь собрать информацию сам. И получу полную картину. И даже не отправлю тебя размышлять о своем проступке в запертом помещении. Но ты в этом случае будешь немедленно отстранен от работы над текущим заданием. Я не могу фактом твоего присутствия подвергать опасности того, кого нам поручено оберегать.

Сенгоку, пристроившийся на краю дивана рядом с напарником, выразительно откашлялся.

По лицу Кането прошла судорога, он коротко вдохнул.

– Да не знаю я причин! Мне пришло письмо с предложением раскрыть кое-какие подробности моего появления на свет. Я просто не мог это игнорировать. Мне предложили встречу, я согласился.

– Зачем? – в тон Джайку спросил пилот, по обыкновению сидящий на полу. – Почему ты не сказал об этом сразу, вчера ночью, когда получил письмо?

– Потому что это не касается никого, кроме меня! – огрызнулся блондин.

– Насколько ты уверен, что это так?

Сенгоку хлопнул себя по лбу и в отчаянии замотал головой – Бентен был безнадежен. Джайк медленно откинулся на спинку кресла.

– Потрясающе. Может мне сразу стоит отправить тебя к медикам на предмет выявления тяжелого поражения мозга?! Бентен, я не верю своим ушам, ты успел запамятовать железное правило Особого отдела? Ты не помнишь, что нужно делать в тех случаях, когда твое прошлое неожиданно дает о себе знать?

– Мне что, о каждом походе в "Вараби" докладывать? – вскинулся Бентен.

– Если ты не прекратишь прикидываться идиотом, я проломлю стену твоей дурной блондинистой головой! – Джайк даже теперь лишь слегка повысил голос и даже не подумал тронуться с места, но его подчиненный дернулся, как от пощечины. – Где эти письма?

– Я их удалил.

– Я не придал им значения. В них не было ничего интересного. Просто уговор о встрече, – пожал плечами Кането. Он внезапно успокоился, из загнанного в угол подростка став прежним Бентеном, самоуверенным и независимым. Даже поза его стала более развязной, хотя потребовалось ему для этой метаморфозы всего лишь переменить положение ног.

Лэнсер удивленно сморгнул. Не примерещилась ли ему пару минут назад эта слабость и беззащитность, которые мистическим образом превращали крутого офицера спец-полиции в объект, требующий заботы и внимания? Джайк, видимо, тоже заметил перемену и сделал соответствующие выводы.

– Так. Мы с господином Инадзуми отправляемся прогуляться. Вдвоем. У остальных есть планы на вечер вне квартиры?

Лэнсер резко встал.

– Ну, вы как хотите, а я пошел спать. У меня и так день сегодня паршивый выдался.

И, прежде чем кто-нибудь успел еще что-нибудь сказать, пилот удалился в комнату, условно признанную спальней, подчеркнуто аккуратно закрыв за собой дверь.

Самоконтроль самоконтролем, а приступ бессильной злости, успешно подавляемый вот уже несколько часов, грозил излиться совсем не на те головы. А поводов злиться у Лэнсера было великое множество. Расхаживая взад-вперед по комнате, он изложил про себя все, что думает про хваленую службу императорской безопасности этого города. Мало того, что своего обещания они не выполнили и самолет не нашли (нашел-то его Джайк). Мало того, что в итоге, из-за их нерасторопности от «Дэйты» осталась куча оплавленных деталей. Мало того, что пилот тут застрял, мало того, что теперь он полностью от этой самой ИСБ зависит, потому что выбора у него нет, так они еще изволят, все из себя манерные и утонченные, надменно на него таращиться и задавать идиотские вопросы об инсэнтах. Почувствовали себя хозяевами положения. "Дэйту" они починят, как же! Буквально каждый день чинят самолеты, сконструированные в других мирах. Ноги бы им переломать, а потом пообещать починить лет так через двадцать – и посмотреть, как им это понравится.

От желания что-нибудь сломать или разбить пилота спасло то соображение, что, во-первых, сильно легче от этого не станет, а во-вторых, вся компания в соседней комнате точно услышит.

Помимо ИСБ, которая, с точки зрения Иеро, и сама по себе могла отравить существование кому угодно, имелся еще непомерно обнаглевший неизвестный инсэнт на военной базе. И даже если этого деятеля удастся изловить и удавить, ситуацию это уже не исправит. Кроме того, лишний раз напомнил себе Лэнсер, если и удастся изловить, то удавить та же ИСБ точно не даст. У них там, понимаете ли, высокая наука, им интересно.

Ну и в довершение всех хлопот, еще и Бентен со своими тайнами. И со всем этим никак нельзя ничего сделать. Впору с ума сойти от бессилия.

– Вы просто не пользуетесь силами, которыми обладаете.

Голоса в голове тоже не относились к явлениям приятным. Лэнсер даже остановился, искренне жалея, что не имеет возможности как следует вломить собеседнику, находящемуся неизвестно где. С другой стороны, нашлось, на чью голову излить свое дурное настроение. А именно этого пилоту и не хватало.

– Ну и какого черта вам надо?

– Я приношу свои извинения. Но дело в том, что ваши сильные эмоции отражаются на всех окрестных инсэнтах.

– А разве у вас вообще есть эмоции? – съязвил Лэнсер. – И вообще я не понял, как мои переживания связаны с вашим самочувствием?

– Насчет эмоций вы и сами знаете, что вы неправы. – Интонации собеседника чем-то напоминали интонации императорских спецслужбистов. Видимо, бесконечным долготерпением.

– Ну, знаю, – неохотно согласился Лэнсер. – Все равно не понимаю, каким образом мои-то чувства вас касаются?

Лингвист Малого Двора, господин Дайсуке Такудайдзу, уронил с колен книгу и посмотрел на игру светлячков в темных кронах деревьев, возвышающихся вокруг веранды. Разговор давался ему с трудом.

– Это ваше свойство как Регента. Когда вы испытываете сильные эмоции, вы генерируете вокруг себя сильное поле, весьма чувствительно отражающееся на всех, кто может его воспринимать.

Пилот прекратил метаться по комнате, остановился и присел на пружинящий край кровати.

– Вы что, пытаетесь меня убедить, что у меня сила поля зависит от моего настроения? Ладно, я знаю, кто и когда меня осчастливил самой возможностью создавать это чертово поле. Но у вас-то всех оно спокон веков, а чувств-то у вас было – кот наплакал.

– Не пытайтесь нас сравнивать. Вы не инсэнт, даже высокого ранга. Вы Регент. В некоторых вопросах ваш принцип действия прямо противоположен нашему.

Утверждение «Вы регент», услышанное в очередной раз, заставило пилота болезненно поморщиться. Сенгоку с недавним вопросом «А сам-то ты не инсэнт?» попал в точку – этот вопрос для Иеро был подобен ноющему зубу, забыть о котором и хотелось бы, да получается с трудом.

– Тогда объясните мне разницу. Пока это звучит для меня абсолютной чушью. Если я не инсэнт – с какой бы стати вам признавать мое главенство? Я надеялся, что я все еще человек.

– Вы человеком и остались, – успокоил невидимый собеседник. – Но, полагаю, вы уже поняли, что в ваш организм было произведено серьезное вмешательство.

Лэнсер вздохнул.

– Понял, понял. Еще при жизни Клэр понял, что она со мной делает, а уж теперь-то... А чем вообще я, допустим, от вас лично отличаюсь? Ведь наверняка вы с виду обычный homo sapiens.

Собеседник замешкался. В ожидании ответа пилот снова встал и снова зашагал по комнате. В принципе, про «вмешательство в организм» он знал, но, кстати, со всей этой суматохой так и не сказал исбэшникам, что вспомнил об этом. И правильно, видимо, сделал – если уж его самого одолевали сомнения в том, что он все еще человек, то исбэшников они одолели бы вдвое сильнее. А им неизвестные инсэнты в таких вопросах – не авторитет.

– И это вы тоже прекрасно знаете, – наконец ответил инсэнт. – Кровь, "плесень", как вы ее называете, да, к тому же, родственные связи. Вы не из нашего рода, рождены человеческой матерью от человеческого отца и никакие изменения не сделают вас одним из нас. Гораздо проще было бы вас убить и заменить.

Не то, чтобы аргумент был особенно убедительным, но, почему-то на душе стало существенно легче.

Занятый этим телепатическим разговором, Лэнсер сам не заметил, как припадок бессильного бешенства затих, сменившись совершенно неуместным деловым настроем.

– Ладно, – пилот остановился посреди комнаты. – Давайте проще. Вы говорите, что я, значит, Регент, а вы – мой подчиненный. Так?

– Да, – несколько замявшись, подтвердил собеседник.

– Отлично. Ну, вот в рамках своего подчинения и расскажите-ка мне две вещи. Первое: есть ли здесь хоть один портал, в который я могу пешком сунуться. Второе: как делается щит, невидимый для остальных инсэнтов.

Господин Токудайдзу стиснул подлокотники кресла.

– Я бы не советовал вам пытаться покинуть город через...

– А я у Вас на эту тему совета не спрашивал, – невежливо перебил пилот. – Так есть портал или нет?

– Есть, – со вздохом (или его ментальным эквивалентом) признался инсэнт. – Портал расположен в районе гиперджампового порта. Точнее, увы, сказать не могу, я не был там несколько лет. Но, все-таки, я бы не советовал им пользоваться… Совершенно не обязательно, что он ведет туда, куда вы хотите попасть, и в этом случае разумнее и безопаснее было бы остаться здесь…

– Разберусь на месте, – ответил пилот. – А что насчет щита?

Второй вопрос Господина Лингвиста искренне обрадовал. Похоже, он упорно продолжал видеть смысл своего существования в обучении начинающих Регентов.

– Для вас это будет довольно просто. Ведь ваша жена научила вас делать обычные щиты?

– Ну, научила, – неохотно признался пилот. Думать о том, что Клэр целенаправленно делала из него этого самого регента, не хотелось. Но других вариантов как-то не получалось. Хотя, скорее, если она это и делала, то с целью его же, Лэнсера, защитить, в случае чего. Точнее, предоставить ему средства защищаться самостоятельно. Возможно, что именно поэтому он и оказался здесь и сейчас, вместо того, чтобы просто разбиться в своем, родном мире. И даже не «возможно», а «скорее всего».

– Только тот щит, с которым я сюда явился, не я делал. Его кто-то из ваших высших повесил, там… в общем, в местах их нынешнего обитания.

– Я в этом и не сомневался. Ну что же, объяснить на словах это будет сложно… Но вы ведь умеете входить в более плотный контакт? Я вам просто покажу…

– Интересно, что же с ним происходит? – Наблюдатель отвернулся от голо-сферы, в которой пилот, как маятник, метался по комнате. – Чего ему не хватает?

– Снотворного в вену пару кубиков, – флегматично отозвался Сэйто. – Второй час ночи.

Минамору встряхнул кистями рук и легким пассом снова повернул сферу так, чтобы видеть мрачное лицо господина Сегарда. Сэйто постучал по ковру кончиком трости.

– Кстати, скорее всего, ответ на твой вопрос прост: он в бешенстве. Полагаю, мы ему не нравимся, и ему совершенно не хочется и дальше оставаться с нами. Поскольку объект склонен к паранойе, возможно, он подозревает, что его самолет уничтожен нами и намеренно.

– Я ожидал более бурной реакции. Возможно, скандала.

Сэйто кивнул.

– Недели полторы назад именно это ты бы и получил. А сейчас он уже понимает, что никакой скандал ничего ему не даст. Тем не менее, ты уверен в своем решении оставить его здесь? Этот юноша может быть опасен.

Император тихо засмеялся.

– Конечно, уверен.

Сэйто укоризненно покачал головой:

– И что ты с ним будешь делать? Ты понимаешь, что он только кажется нормальным человеком?

– А кто из нас по-настоящему нормален? Может быть, я?

– По сравнению с ним ты нормален, – вздохнул Сэйто. – Причем, абсолютно. А вот он... Мы же даже не уверены, что он вообще реагирует на действительность так же, как мы. Вполне возможно, что поведение схоже, а причины поведения – совершенно другие. В результате его очень сложно... предсказать. И потом – ты не ответил. Что ты собираешься с ним делать?

Минамору пожал плечами.

– Я думаю, он очень быстро найдет свое место в нашем мире.

– Это не ответ.

– Нет, Сэйто, это ответ. Я желаю, чтобы он остался. Если тебе нужны объективные причины – я желаю, чтобы он был здесь для помощи нам с инсэнтами. Но есть и необъективные.

– Необъективные меня интересуют больше.

Император снял с запястьев управляющие контакты и бросил их на поднос.

– Видишь ли, его присутствие в Эдо кажется мне правильным. Теперь ты удовлетворен моим ответом?

– Да, Божественный, – серьезно кивнул полковник.

Конран отвернулся от голографического трехмерного паззла и вопросительно приподнял бровь, уставившись на бледного, пошатывающего Бентена в дверях. Маленький пылесборщик упрямо атаковал неснятый белый ботинок. Юноша отодвинул его разутой ногой, машинально провел рукой по бедру, что-то нащупывая в кармане, и словно в полусне двинулся через комнату к дивану.

Гоку уронил пульт на ковер, внимательно следя за сомнамбулическими движениями друга. Буквально через пару неуверенных шагов ему пришлось задумчиво оценить расстояние от приятеля до низенького столика – последствия падения в ту сторону могли быть фатальными и для посуды, и для самого Бентена.

– Гхм. Не то чтобы я навязывался, но может быть тебе помочь?

– Отвяжись, – невнятно бросил Кането и с размаху рухнул на диван.

Конран задумчиво погладил подбородок, привстал и наклонился к Бентену, принюхиваясь, не благоухает ли от друга чем-нибудь сильнодействующим, но уловил лишь слабый запах какого-то незнакомого лекарства. Блондин, похоже, немедленно провалился в крепкий сон. И даже Джайка, который мог бы разъяснить ситуацию, рядом не наблюдалось.

– Занятно, – пробормотал Конран, устраиваясь обратно перед своим паззлом, – Хотел бы я знать… но кто ж мне скажет.

Бентен подавил в себе испуганное желание с размаху сесть на диване с банальным «Где я?!», это было бы уже слишком, но ему пришлось потратить немало секунд после пробуждения, чтобы сориентироваться во времени и пространстве. Голова была на удивление ясной и легкой, хотя после принятой дозы снотворного можно было ожидать много худшего. Он даже предпочел бы, чтобы головная боль как-то заглушила воспоминания о вчерашнем вечере, и особенно – о прошедшей ночи. Сон в неудобной позе заставил снова противно заныть недолеченное плечо. Молодой человек потянулся, принимая сидячее положение через несколько напряженных промежуточных поз, словно тестируя затекшие мышцы.

В центре низкого столика красовался его ботинок, и это несуразное зрелище окончательно вернуло Кането в реальность.

– Если ты хочешь спросить, почему он только один – спрашивай! – доброжелательно пригласил Сенгоку, прихлебывая что-то из чашки.

Бентен молча забрал ботинок и прицельно швырнул его в коридор.

– Спасибо, что не в меня, – философски отметил Конран.

Пилот эту интермедию проигнорировал. Он, по уже сформировавшейся привычке, сидел на полу, и что-то читал с экрана комма. Грохот упавшего ботинка заставил его только лениво обернуться.

– Сенгоку, ты готов? Твоя задача на сегодня – вывести из себя целую военную базу и вернуться целым и невредимым. То есть, по возможности, не осознав себя танцовщицей балета или там… как ты говорил? Цветущей сакурой?

Кажется, пилот перенимал манеру Джайка общаться со своими разрезвившимися телохранителями, а именно, делал вид, что считает их нормальными людьми, в расчете на то, что чувство долга и ответственности возобладает над желанием подурачиться.

Это сработало – по крайней мере, в отношении Сенгоку. Азиат аккуратно поставил чашку на то самое место, где минуту назад пребывал ботинок Бентена, и серьезно спросил:

– А у меня есть такой шанс?

Иеро соизволил повернуться к своей охране.

– Есть, конечно.

– И, конечно, – в тон пилоту продолжил Сенгоку, – для этого надо что-нибудь сделать? Ты собираешься предпринимать на этот счет какие-нибудь меры?

– Я уже предпринял, – заверил пилот, выключая комм. – Еще ночью. Извини, это не очень зрелищное мероприятие.

– Верю на слово, – кивнул Конран. – Мне искать что-то конкретное?

– Не знаю, – честно ответил пилот. – Неплохо бы тебе поближе посмотреть на тех четверых. Я очень надеюсь, что когда ты искомого гражданина сильно достанешь, он себя сам проявит.

– Чудненько. Правильно ли я понял, что твоими усилиями его попытка что-нибудь мне внушить не сработает? – уточнил полицейский.

Бентен нащупал распущенные застежки на нательной куртке и молча приводил одежду в порядок. Пилот, глядя на взъерошенного мрачного горе-телохранителя только весело усмехнулся и кивнул Конрану.

– Абсолютно правильно.

Сенгоку потер запястье, сжимая и разжимая пальцы, и потуже затянул эластичный напульсник.

– А он не поймет, что это не сработало?

Лэнсер досадливо пожал плечами.

– По идее, не должен. Если, конечно, он не попытается внушить что-нибудь такое, что должно быть сразу заметно.

– Ладно. А что собираетесь делать вы?

Пилот поднялся с пола.

– А я собираюсь поехать в этот ваш гиперджамповый порт. А Бентен, хочется ему того или нет, будет меня сопровождать.

Кането удивленно застыл, не доведя до конца процедуру затягивания многочисленных ремешков.

– В порт? И что мы там будем делать?

– Мы будем смотреть на местные аномалии, если они там есть. А ты пояснишь мне на месте, что там была за катастрофа десять лет назад.

Кибер окаменел лицом и пренебрежительно дернул плечами.

– Вряд ли я хороший экскурсовод. Тебе стоило бы спросить Джайка.

– Джайк уже прислал мне всю ту подборку материалов, которая у него была, с собственными комментариями, – ласково пояснил пилот. – И я ее насколько успел изучил. Так что от тебя много не потребуется. Во-первых, ты по-прежнему моя охрана, а во-вторых, ты мой водитель. Ну и любые пояснения, которые ты мне сможешь дать, лишними не будут. Мне же теперь предстоит всерьез браться за изучение особенностей обитания вида homo sapiens в этом городе.

– Ты остаешься? – осторожно уточнил Бентен.

– Пока да, – судя по тону, радости пилот не испытывал. – По крайней мере, пока исбэшники будут пытаться ремонтировать «Дэйту». Полагаю, это займет… много времени.

Кането спустил ноги на пол и сладко потянулся.

– Тогда я постараюсь быть хорошим гидом по жизни в Эдо.

Пилот как-то неопределенно отмахнулся и встал.

– Завтракай. Тебе еще надо смотаться за машиной.

– Зачем? – небрежно отмахнулся кибер, направляясь в ванну. – Рейке пригонит.

– И куда мы потом денем Рейке?

– Гоку отвезет его в управление, – крикнул Бентен, закрывая за собой дверь.

Конран бросил в рот ментоловую капсулу и принялся неторопливо рассасывать сгусток арктического холода, разглядывая охранников в камуфляже, вытянувшихся у входа с мультиизлучателями наперевес. На остановившийся прямо напротив ворот белый «Кессер» они смотрели без малейшего энтузиазма – насколько можно было разглядеть выражения их лиц за опущенными зеркальными визорами.

Полицейский с веселым недоверием посмотрел на электронный значок с закодированным пропуском и ордером на проведение расследования на территории базы – сейчас это казалось слабым оружием против двух бравых парней и их недружелюбного начальства. Впрочем, это была авантюра в его вкусе. Конран слегка толкнул дверцу, словно предлагая ей открываться побыстрее, опустил на глаза темные плексы и с нахальным видом вытянулся во весь рост, ощущая как скрещиваются на его груди лучи прицелов. За несколько десятков шагов до поста стало казаться, что интенсивность излучения может прожечь дыру в его куртке. Конран был хорошо знаком с аналогичным снаряжением, бывшим в ходу у Особого отдела – установка «Глаза бога», вмонтированная в шлемы, позволяла поразить противника без применения иного оружия, в буквальном смысле – убить взглядом. Сейчас это был лишь режим наведения и сканирования, но Конрану казалось, что он уже ощущает легкое тепло в области яремной впадины.

Гоку перегнал капсулу за другую щеку и широко улыбнулся, демонстрируя охранникам безупречные зубы и значок одновременно.

– Особый отдел полиции или протеже Императорской службы безопасности – не хочу гадать, что произведет на вас большее впечатление. Надеюсь, ваши считыватели скажут вам все за меня. Мне нужно провести здесь небольшую ревизию.

Устав позволял солдатам не проявлять светскую вежливость по отношению к визитерам – один из них просто вызвал дежурного офицера. Значок оказал свое волшебное действие, подтвердив полномочия капитана Конрана Сугеро – проход на базу был открыт.

– Наверное, я здорово разнообразил вашу жизнь, а, ребята? – Гоку щелкнул крышечкой, выщелкивая новую капсулу. – Вряд ли у вас тут ходит много гостей.

На лице солдат не отразилось даже толики раздражения – по всей вероятности, они задались целью не доставить наглому визитеру удовольствия себя достать. Конран с хрустом раскусил конфету и шагнул за ворота.

– Спасибо, мне не нужен провожатый, можете просто указать мне направление на ангар.

Офицер пристегнул на место сканер и устало поднял глаза на полицейского.

– Будь вы хоть родным племянником императора – ходить по базе без сопровождения вы не будете. Таких распоряжений в вашем ордере нет.

– Ну тогда постарайтесь не путаться у меня под ногами, – лучезарно улыбнулся Конран. – Так как насчет ангара?

– Постарайтесь обращать внимание на предупреждающие надписи и не соваться близко к охраняемым объектам, – мягко посоветовал офицер. – Иначе никакая ИСБ не сбережет вашу жизнь и здоровье. Пойдемте.

– Скажите, а где я могу посмотреть список личного состава, приписанного к этой базе? – задумчиво поинтересовался Гоку, разглядывая узкую стрелу спутникового локатора.

– Это закрытая информация.

– Полагаете, мой допуск на нее не распространяется?

– Определенно, нет. Откровенно говоря, я вообще не понимаю, что вы здесь делаете.

– Ну что же, расширить мои полномочия можно всего одним звонком, не так ли? – радостно уведомил Конран, пребывая в определенных сомнениях относительно способности своего комма пробить военные глушители.

– Понятия не имею. К счастью для меня, решать этот вопрос будет полковник Фумида. Собственно, именно к нему мы сейчас и направляемся.

– Далеко еще до порта?

– Около часа, – откликнулся Бентен и сделал музыку в салоне чуть погромче. Пилот оценил качество звучания. Эффект присутствия был полным – создавалось впечатление, что певец вместе с оркестром находятся где-то рядом (если это вообще был оркестр, а не один человек за синтезатором). Лэнсер уже имел представление о музыкальных направлениях, популярных в Эдо. Текущая композиция относилась к весьма распространенному и непривычному для пилота виду – у нее не было четко выраженной цикличности. Нельзя сказать, что от этого песня сильно теряла в привлекательности, но от нее было очень тяжело отвлечься – каждый следующий проигрыш оказывался очень уж неожиданным. Прослушивание превращалось для Лэнсера в почти физически ощутимый труд, и он был только рад, когда композиция наконец завершилась, и Бентен снова приглушил звук.

– Что, вообще, представляет из себя этот порт?

Телохранитель несколько озадаченно нахмурился.

– Ты же сказал, что у тебя были материалы от Джайка. Неужели там не было общих видов?

– Были. Но я в первую очередь интересовался другими вещами.

Бентен протянул руку до экрана и пробежался по нему пальцами – над панелью управления повисла трехмерная голографическая схема группы зданий, окружающих словно лепестки сердцевинку цветка, летное поле.

– Каждый сектор – отдельный терминал. Одновременно взлетает только один лайнер, но они могут стартовать друг за другом с промежутком в 10 минут.

– Ага, – пилот озадаченно оценил совершенно одинаковые здания. – А почему только один?

– А! – рассмеялся Кането. – Извини, я не силен в теории полей, так что излагаю тебе общеизвестные вещи, удовольствуйся этим. Каждый терминал имеет свое название, авария произошла над «Эсу Сонидзуки», вот здесь.

Лэнсер мысленно наложил на трехмерный макет съемки развалин из архива Джайка.

– Ага… ну, значит именно этот терминал мы и будем осматривать в первую очередь. Ты там был? – пилот повернулся к своему телохранителю, наблюдая за реакцией.

Бентен губами еще продолжал улыбаться, но общее выражение его лица разом перестало быть непринужденным. Он слегка пожал плечами.

– Я никогда не покидал Эдо.

– То есть – в порту ты не был? – словно не заметил уклончивости ответа пилот. Бентен поморщился.

– Извини, не люблю это вспоминать. Был. Именно во время аварии. С клиентом.

– Наверное, еще и в том самом терминале? – поднял брови Лэнсер.

Бентен посмотрел на него с выражением какой-то неуверенности и досады.

– Ну ты даешь. Я тут голову ломаю, где мне свидетелей искать, а он мне ни словечка.

Кането вписался в поворот так резко, что пилота вдавило в подстроившееся к нагрузке кресло.

– Свидетелей чего, прости? Меня уложило в первые же секунды.

– Клиент погиб?

– Отделался синяками подо мной.

Пилот критически осмотрел собеседника, оценивая его массогабаритные показатели.

– Это что, ребенок был? – недоуменно просил он, наконец. Кибер кивнул.

– Маленький мальчик.

Лэнсер замолчал. Картина вырисовывалась просто прелюбопытная. Конечно, судя по длинному списку находившихся в зале пассажиров, детей там было немало. Но поверить в то, что в одном и том же месте, в одно и то же время два одинаковых существа охраняли двух маленьких мальчиков и одинаково закрыли их собой во время катастрофы… как там гласит бритва Оккама – не умножай сущности сверх необходимого?

Впрочем, кое-какие детали можно было уточнить и на месте.

Бентен припарковал машину поблизости от порта, на гигантской многоэтажной стоянке. Иеро с любопытством наблюдал за процедурой – полицейский загнал свой "Тесерей" на маленькую площадку, набрал предполагаемое время хранения и сбросил с подкожного чипа какую-то мелкую сумму. Повинуясь команде окончания процедуры, платформа почти бесшумно взмыла вверх и вдвинулась в пирамиду бесчисленных аналогичных площадок, а на ее место въехала другая, пустая. Пилот отошел на несколько шагов, не в силах оторвать взгляда от удивительного зрелища – со стороны стоянка выглядела огромной ожившей головоломкой, непрерывно меняющей свою конфигурацию. Наблюдать за ней можно было бесконечно, но тут пилота накрыло. Он согнулся пополам, стараясь не расстаться со съеденным завтраком, с трудом выпрямился и зажал виски руками.

– Охренеть, спасибо… это еще что такое?

Бентен напряженно схватился за поясную аптечку, не зная, что именно предпринимать.

– Что случилось?!

Его подопечный оскалился, словно преодолевая сильную боль, и задрал голову к приветливо сияющим небесам.

– Ага. Ну, рассказывай, что же такое происходит примерно воон там?

Кането достал из нагрудного кармана очки-визоры.

– Ничего. Лайнер уходит.

– В портал? – выдавил Лэнсер, сплевывая горечь.

– Нет, разумеется. Здесь это запрещено категорически, но сейчас лайнер запустил гиперпрыжковые двигатели для прогрева.

– Твою м-мать! – резюмировал пилот. Его понемногу отпускало, видимо, лайнер удалялся от порта, но Лэнсер хорошо помнил, что старт происходит каждые десять минут. Он оценил взглядом расстояние до здания и повернулся к обеспокоенному телохранителю.

– Так. Давай сюда свою аптечку. Обезболивающее есть? Такое, чтобы рецепторы оглушило надолго?

Бентен кивнул.

– Давай сюда дозу покрепче. Я намерен осмотреть порт любой ценой.

Оба, не сговариваясь, проигнорировали бегущую дорожку и торопливо зашагали, лавируя между такими же любителями пеших прогулок. Последние сто метров они преодолели бегом, словно рассчитывая на защиту здания. То ли анальгетик оказался действенным, то ли перекрытия и в самом деле экранировали от излучения разогревающихся двигателей, но следующий старт пилот перенес гораздо легче. Ему все-таки пришлось остановиться и перевести дыхание от слабого кратковременного приступа, но он имел уже мало общего с предыдущим болевым ударом. Лэнсер облокотился о перила галереи и заглянул вниз – похоже, здание порта было расположено сразу на двух городских уровнях. Многочисленные этажи были связаны прозрачными трубами лифтов, непрерывно развозящих торопливые пестрые группы людей.

– Не понимаю. Это целый город. Зачем так много места?

– Много? – приподнял брови Бентен, облокачиваясь рядом. От него слабо, но отчетливо пахло чем-то мускусным, хотя пилот не замечал, чтобы его сопровождающий пользовался духами. Лэнсер мог поклясться, что в машине этого запаха он не замечал.

– Ну, скажи, чем заняты все эти этажи?

Полицейский нахмурился, словно вспоминая известные, но хорошо забытые факты.

– Несколько этажей занято гостиницей. Рестораны, кафе, магазины. Игровые залы. Площадки для медитаций…

– Что? – Лэнсер не смог сдержать улыбки. – Отдельные комнаты для медитаций?

– Не комнаты. Площадки, – Бентен повернул к нему серьезное лицо. – Ты не представляешь себе, сколько людей боится пользоваться гиперпрыжковыми технологиями. Медитация под руководством опытных учителей и монахов помогает им справиться с паникой и стрессом. Если ты обратишь внимание, почти четверть пассажиров с последнего рейса идет на этаж с площадками. Посмотри.

Иеро пожал плечами, то ли признавая правоту своего телохранителя, то ли выражая непонимание. Судя по голограммам от Джайка, обломок лайнера проломил прозрачную крышу и упал почти в центре светового зала, задев дальнюю от пилота сторону галереи. Голова снова закружилась.

– Ничего не понимаю, – проговорил пилот. – Или эти ваши лайнеры такой фон дают, или у меня окончательно восприятие сбилось…

– В чем дело? – нахмурился Бентен. – Снова приступ?

– Такое ощущение, что мы буквально в трех шагах от портала. Но я его почему-то не вижу.

Кането только плечами пожал – мол, ну я-то тут совсем ничем помочь не могу.

О местных лайнерах Иеро знал мало. Никто ему ничего толком на эту тему не объяснял, а потому сам факт, что двигатели этих лайнеров оказывают на него почти такое же воздействие, как недружелюбно настроенный инсэнт, явился малоприятной неожиданностью. Пилоту было интересно, зачем же к нему приставали с вопросами про порталы, если у них тут имеется транспортное средство, которое эти порталы само же и создает? Ну да, если ориентироваться по собственным ощущениям (а больше все равно не по чему) фон у лайнеров несколько другой. Но это не так важно – мало ли, какие технические аспекты это обуславливают. В конце концов, в теории трансгрессивных (а хоть бы и каких других) полей Лэнсер никогда не был силен – как сдал когда-то основы электротехники, так и забыл благополучно.

Что там у них? Частота разная, что ли? Нет, вряд ли… Впрочем, предаваться унынию по поводу недостаточности собственного образования и нестойкости памяти было бессмысленно, необходимые данные от этого не появятся. С точки зрения пилота, исбэшники крупно просчитались, если ожидали от него какой-то существенной помощи – это еще надо хорошо посмотреть, кто кого, в конце концов, консультировать будет. Или они собираются ему с нуля читать курс физики?

– Покажи мне, где был ты во время аварии… и где примерно ты в последний раз видел этот несчастный лайнер?

Кането в своей излюбленной манере приподнял брови.

– Следить за лайнером я не мог. Напоминаю, я был при исполнении.

Он передернул плечами и слегка ссутулился, словно груз воспоминаний лег на плечи реальной ощутимой тяжестью.

– Вот там, где красные шнуры натянуты, мы стояли у самого прохода.

Лэнсер с трудом удержался от высказывания в духе "Знаю я твой способ быть при исполнении!"

– Ну, лайнер – не мышка, заметная... штуковина. Заметил же ты, что он падает.

– Лайнер взлетал снаружи. И следили за ним по большей части на экранах, а потом – через крышу. Но когда все задрали головы к потолку, я обязан был смотреть по сторонам. Взрыв был виден на экранах, а его падение было и так заметно – потемнело резко, знаешь ли, сразу после вспышки.

– Все с тобой ясно...

Лэнсер не жаловался на память. Но сходу восстановить схему, кого из пострадавших где нашли, согласно предоставленным документам, был не способен. Впрочем, это проверить можно было и дома.

У красных шнуров, отгораживающих проход, пилот остановился.

– Значит, вы стояли здесь. И все, значит, смотрели вверх, а ты – по сторонам. Скажи-ка мне, а ничего странного ты по сторонам до аварии не видел?

– Странного? – полицейский криво улыбнулся. – Тот рейс был необычен сам по себе. Это был новый крупный лайнер, и на нем отправлялся в полет Наследник Токиро. Собственно, поэтому все были так увлечены стартом. Так что необычного вокруг было предостаточно.

Пилот кивнул.

– А мы теперь вовек не разберемся, что это было... Сам по себе этот лайнер навернулся, или ему помогли.

Ощущение близости портала не давало покоя. Особенно беспокоило, что самого портала по-прежнему видно не было. Сколько пилот не разглядывал небеса, ничего, кроме очередного лайнера там не обнаруживалось.

Единственным разумным выходом было спросить совета. Все у того же инсэнта-доброжелателя.

Который отозвался на попытку с ним связаться так быстро, слов только этого и ждал.

– К вашим услугам, господин Регент.

– Если вы не прекратите меня так называть, я вас прибью, – совершенно серьезно пообещал Лэнсер. – Это каждый раз портит мне настроение. Вернемся к делу: я в порту. Фон – есть. Портала – не видно. Что бы это значило?

– Это значит две вещи. Первое: фон создается гиперпрыжковыми двигателями. Второе: портал там действительно есть. Просто он подземный. Сейчас подземный.

– То есть в предположениях о причинах гибели лайнера я был прав?

– Да. В общих чертах, – собеседник словно помрачнел. – Катастрофа была вызвана тем, что при старте лайнера присутствовал один из нас. Поэтому Вам лучше немедленно покинуть порт. Мало ли…

– Merde… Что же вы раньше-то не предупредили! – разозлился Лэнсер.

– О чем? О том, что портал подземный, или о том, что это может быть опасно?

– Что подземный – черт с ним. Все равно найду. Об опасности, конечно...

– Я даже не представлял себе, что вы можете настолько себя не контролировать.

Такое заявление повергло пилота в некоторый ступор. С одной стороны – ему явно грубили, хотя, возможно, и из лучших побуждений. С другой – в самом деле, нечего дожидаться, пока из-за их присутствия еще один лайнер рухнет.

– Не думаю, что авария неминуема... Но я бы посоветовал вам уехать оттуда. Если хотите, причину я объясню вам по дороге.

– Я не вы, – огрызнулся Иеро. – Я на данном этапе с вами общаться и с окружающим миром контактировать одновременно не способен!

– И вы еще сердитесь, когда я говорю, что у вас слабый контроль и что вам надо учиться, – с упреком заметил инсэнт.

Бентен осторожно прикоснулся к плечу пилота, обеспокоенный его отсутствующим видом.

– Тебе снова нехорошо?

Тот встряхнулся, как человек, выдернутый из глубоких раздумий или сна.

– Нет, все в порядке. Но нам надо срочно отсюда исчезнуть.

Вопреки ожиданиям, разговаривать с Бентеном, не теряя при этом контакта с инсэнтом, оказалось просто. Иеро уже пугала эта простота – с каждым разом паранормальные фокусы давались ему все легче и легче. Чтоб этой инсэнтской Королеве икнулось, скотине шестиногой.

Кането как-то неожиданно расслабился, сделавшись на вид одновременно мягким и хищным.

– Ты не хочешь объяснить мне, почему нам нужно уйти. Есть опасность, которую я не распознаю?

– Есть предположения, что... в общем, что я или какой-нибудь инсэнт можем представлять угрозу для этих лайнеров. Что логично – если они на меня воздействуют, то и я, наверное, на них могу.

– А чтобы они на вас не воздействовали – и вы на них тоже, вам достаточно создать обычный щит, – вздохнул невидимый инсэнт, искренне удрученный недогадливостью своего собеседника.

Вот тут Лэнсер всерьез испугался, что свихнется. Или, по крайней мере, перепутает, кому что отвечать. То, что при контакте этот инсэнт слышит, что происходит вокруг пилота, было новостью. Как-то раньше все подобные разговоры, что с женой, что вот с этим доброжелателем происходили без свидетелей. Ну, или со свидетелями, реакция которых выражалась фразой "Лэнс, хорош с женой трепаться, надоело ждать!"

Сейчас ситуа ия была совершенно иной и продолжала усложняться – для полной и окончательной дезориентации Лэнсера последовал еще и вызов по комму.

– Добрый день, господин Сегард, – голос полковника Иширо был незабываем. Пилот с легкостью нарисовал в воображении лицо высокопоставленного исбэшника, даже то, как он заламывает брови и опускает глаза, подчеркивая свои слова. – Могу я узнать, где вы сейчас находитесь?

– В порту, – честно признался Лэнсер. – В этом, как его... гиперджамповом.

– Мне только что сообщили, что техслужбы порта обеспокоены необычным поведением приборов. Вы, случайно, не можете это прокомментировать?

– Я все могу. Только не сию секунду. – Пилоту почудилось, что инсэнт, все еще остающийся на связи, его поведения крайне не одобряет.

– Тогда могу я вас попросить уехать из порта? – грустно поинтересовался полковник.

– Я именно это и собираюсь сделать, – уведомил пилот. – Пока со мной не случился инсульт или еще что-нибудь в этом духе. У меня от ваших лайнеров голова болит.

– У них от вас тоже, – усмехнулся Иширо.

– Все знают, что это может быть опасно, – одновременно полковнику и инсэнту высказал претензию Лэнсер. – И хоть бы кто-нибудь меня предупредил. Вот случилась бы еще какая-нибудь авария с моим появлением в порту... – продолжая разговор, Иеро направился обратно к стоянке, надеясь, что Бентен сам догадается следовать за ним.

Полковник на упрек не отреагировал. А вот инсэнт "на том конце" был возмущен. И не чем-нибудь, а невежливостью своего Регента по отношению к высокопоставленному лицу из ИСБ. "Не иначе, вы монархист, – ехидно сообщил ему Лэнсер. – и мое неуважение к ИСБ вас удручает"

– Я монархист, – сдержанно парировал инсэнт. – Даже если это вас удивляет.

– Меня уже ничего не удивляет, – оставалось только надеяться, что Иеро не сказал этого вслух. – Вас бы на мое место – а я бы домой...

– Возможно, рано или поздно мне придется раскрыться и предложить себя на ваше место. Но я значительно слабее вас, и многое, что доступно вам, для меня лишь известно теоретически, – кажется, собеседник окончательно смирился с необходимостью бесконечно повторять одно и то же. Наверное, в обыденной жизни работает преподавателем, не иначе.

– Зато у вас все прекрасно с контролем и вы хотя бы теоретически знаете, как пользоваться этими самыми возможностями. И, наверняка, у вас не болит голова, – парировал пилот.

– Если вам это интересно, я не могу летать гиперпрыжковыми лайнерами.

– Велика потеря.

– Да... однажды была велика.

– Так лайнер упал именно из-за вас?

– Нет. На борту был другой… человек. Но я должен был предвидеть, что это может случиться.

– Вот я сейчас вот прямо поеду в эту самую ИСБ и открытым текстом им изложу, что случилось с тем лайнером. Пусть у них тоже голова болит, – мрачно пообещал пилот.

Бентен изумленно уставился на своего подопечного.

– Простите? – эхом отозвался Иширо.

– Черт. Я это вслух сказал, да?

Полицейский кивнул, криво улыбаясь.

– Это все голова... Господин полковник, я доберусь до дома и оттуда вам все объясню. Или мне приехать к вам?

Иширо издал что-то среднее между смешком и вздохом.

– А вы себе представляете, сколько лет мы бьемся над разгадкой? Не говоря уже о том, что меня та катастрофа коснулась... лично. Но я не могу вас заставлять. Если вы нехорошо себя чувствуете, я подожду, пока вы достаточно придете в себя, чтобы нормально разговаривать.

– Я приду в себя, как только уберусь от порта на пару километров. И, пожалуй, нам понадобится гиперджамповый двигатель или его модель для чистоты эксперимента.

– Я могу это обеспечить.

Пилот повернулся к Бентену:

– Дай-ка мне еще твоей химии, и поедем в ИСБ.

Кибер молча заправил капсулами маленький пневмошприц.

Разорвать связь с инсэнтом оказалось куда сложнее, чем прервать диалог по комму.

"Вы решили тут поселиться? Или вам просто интересно, где и как я еще облажаюсь?"

– Простите. Вы не сообщили мне о желании прекратить разговор. До свидания.

– По идее, разговор должен прекращаться по моему желанию... – пробормотал пилот себе под нос, поймал на себе совсем уж обеспокоенный взгляд своего телохранителя и поспешно заткнулся.