Эдо, XXIX век

"Гость"

Часть вторая


Вернуться

Глава 4

Сенгоку откусил сразу половину хрустящего соевого пирожка и поудобнее устроился на узкой металлической трубе, служащей примитивным ограждением места стоянки. В гараже пахло нагретым маслом, полиролью и еще почему-то – свежими древесными опилками. Смешиваясь, запахи образовывали удивительно уютный коктейль, особенно если прибавить к нему умопомрачительный аромат горячей выпечки из стоявшего рядом пакета. На обоняние Конран не жаловался – сейчас не жаловался, когда не болела голова и не выворачивало желудок от городских миазмов. Природа изрядно развлеклась на его счет, расщедрившись на способность улавливать запахи, и обычно Сенгоку не был ей за это благодарен.

Рейке, усевшись прямо на бетонный пол, копался в тормозной системе тяжелой "Хонды". Конран смотрел на его взлохмаченный затылок, жилистые руки с длинными пальцами, новенький нейроразъём за ухом, и пытался увязать все эти привычные, давно знакомые черты с шокирующими сведениями от Аридзимы.

Рейке – инсэнт? Сенгоку вспомнил, как нервно рассмеялся Бентен при этом известии. Джайк не выглядел изумленным, но он-то наверняка узнал все первым. Про припадки и сказавшуюся на составе и цвете крови мутацию у Китано знали все, но кому могло в голову прийти увязать эти факты с чертовыми пришельцами? Так можно в каждом встречном подозревать тайного инсэнта. Да и думать о Рейке, как о тайном враге, не получалось.

– Все, – Китано выпрямился и потряс замасленными руками. – Как новенькая… достань-ка мне пирог.

– Держи, – Сенгоку обернул еще теплое изделие из соседнего кулинарного магазинчика двумя салфетками и сунул его приятелю. – Не расслабляйся, с меня обед.

– Это с меня обед! – расхохотался Рейке и ненадолго замолчал, впившись зубами в пирожок. – Сестра одержима неестественным чувством вины и регулярно требует моего присутствия в ее доме для принятия порции домашней пищи. Поверь, готовит Саи вкусно.

– Как скажешь, – Конран пожал плечами и нагнулся, помогая технику собрать инструменты.

– У тебя ведь белый билет на вождение, а? – Рейке метко запустил скомканной салфеткой в бачок для мусора.

– Ну, предположим, – хмыкнул Сенгоку, вытирая руки.

– Тогда мы едем на твоей машине! И веду ее я.

– Я не сказал да!

– Так скажи, – Рейке обезоруживающе улыбнулся. – Мне через неделю сдавать на белый, а потренироваться нет времени. Считай это платой за ремонт.

– Ты засранец и вымогатель, – буркнул Конран и перешагнул через трубу, направляясь к парковке для служебного транспорта.

Белый "Кессер" мягко подпрыгнул над ограничителем скорости и нырнул в переулок.

– Придушу! – процедил Сенгоку, подавившись куском пирога и угрожающе поворачиваясь к сидящему на водительском месте Рейке.

– За что?!

– За шею! Если твоей милостью я переберу штрафных…

– Скажите, какие мы законопослушные! – Китано заложил еще один крутой поворот, и машина легко понеслась по пустынному объездному шоссе. – Прими во внимание, что мне нужно подделывать твой стиль езды. Ты же не хочешь, чтобы у патрульной службы возникли закономерные вопросы, с чего это офицер Сугеро вдруг воспылал уважением к правилам движения!

Сенгоку собирался вспылить, но передумал. Рейке вел машину вполне прилично, словно и не катался все эти годы под контролем городского центра управления движением. Можно было расслабиться и дожевать пирог в предвкушении домашнего обеда. Они немного задержались у лавочки старика-индийца, откуда Рейке выволок целый пакет разнообразной пахучей зелени, судя по цвету и запаху – точно грунтовой, а не выросшей на гидропонике. Конран отщипнул себе листик, помял в пальцах и долго вдыхал острую свежесть, пока Китано задумчиво приценивался к карте, пытаясь понять, каким путем они доберутся быстрее.

– У свободы свои минусы, да, Рей? – лениво усмехнулся Сенгоку, когда ему окончательно надоело ожидание. Рейке скорчил ему оскорбленную физиономию и рванул с места.

Саи встретила их в переднике и тут же убежала снова на кухню, вручив ошеломленному ее напором гостю традиционные альбомы с семейными голограммами. Сенгоку послушно упал в продавленное, но все еще уютное кресло из обработанного под плюш темперлона, и наугад раскрыл один из фолиантов, глядя мимо изображений.

Что-то не ладилось с этими инсэнтами и Рейке, не ладилось со всех сторон… ну, предположим, что можно как в сказке поделить загадочных пришельцев на плохих и хороших, и тогда та агрессивная компания в парке попадет в первую категорию, а простодушный Китано – во вторую. Предположим. Но! Это не объясняет, каким образом брат и сестра оказываются двух разных биологических видов, но при этом ни в малейшей степени не сомневаются, что они – близкие родственники. Можно было бы предположить, что и Саи, и ее родителям качественно промыли мозги, как это случилось с военными, но – вот они, голограммы с изображением маленького, а затем уже и большого Рейке, запечатлевшие каждый этап превращения ребенка в молодого мужчину. И нет никаких сомнений, что на всех голограммах изображен именно Китано… или нет?

Сенгоку торопливо разыскал самые последние по времени снимки и принялся сличать детали. В коридоре раздался голос Рейке, требующего немедленно притащить ему чистое полотенце – следовало поторопиться, хотя надежды на удачу было мало… не так подробны и качественны были голограммы, чтобы можно было зацепиться за какую-нибудь значимую деталь. Конран уже слышал приближающиеся шаги, когда обнаружил то, что искал. Он даже сморгнул, не веря в такое везение. На двух портретах у Рейке-подростка отчетливо различался кривой рваный шрам на голени.

А у стоявшего в дверях мужчины в полудлинном банном халате, вытирающего мокрую голову полотенцем и жмурящегося от аппетитных запахов с кухни, такого шрама не было.

– Пошли есть или я умру, захлебнувшись слюной!

Они сидели в довольно просторной светлой кухне и наворачивали суп и блинчики с разнообразной начинкой, а впереди еще ждала запеченная рыба под каким-то умопомрачительным соусом, дозревающая в недрах духового шкафа. Саи не останавливалась ни на минуту, непрерывно перемещаясь между столом для готовки, плитой и двумя мужчинами, кроша, помешивая, переворачивая и подкладывая на две тарелки новые лакомства. И при этом – ни на секунду не умолкая. Лишний едок ее не смутил. Скорее она была рада новому слушателю.

– …даже и не надеялась, что после этой трагедии мальчик попадет в хорошее место! Ведь сейчас всюду так строго с медкомиссией, а его припадки и выпадения памяти не скроешь!

Рейке скривился и тяжело вздохнул, но прерывать сестринские излияния не решился. Возможно – из соображений собственной безопасности. Сенгоку невозмутимо работал челюстями, время от времени кивая головой. Обед был слишком хорош, чтобы не уделять ему максимум внимания. А слушать и выцеплять нужное из обильной речи Саи это не мешало. Впрочем, сейчас как раз следовало подтолкнуть этот поток в нужную сторону. Взглядом попросив прощения у Рейке, Гоку проявил вежливый интерес:

– Страховка не покрыла стоимость полноценного лечения?

Саи запнулась, совершенно не ожидая нарушения своего монолога, но затем радостно подхватила тему.

– Не знаю, что и сказать. Рейке перестал заикаться, но эти генные отклонения и шрамы…

– Хватит уже! – сердито пробурчал ее брат, ощущая себя явно неловко.

– Шрамы легко удалить, – непринужденно заметил Конран, щедро поливая блинчик кисло-сладким соусом. Китано поперхнулся и посмотрел на коллегу с нескрываемым изумлением.

– И я говорю о том же! – завелась Саи. – Но он же такой упрямый! Ни за что не оглашается на косметическую операцию! Хорошо хоть этот ужасный шрам на ноге ему удалили во время реабилитации после взрыва!

Рейке не взорвался и продолжил есть, но уже с меньшим аппетитом и явно торопясь покинуть гостеприимный дом. Когда они снова вышли на улицу, приятно утомленные обильным обедом, Китано был разозлен и взбудоражен.

– Извини. Не знаю, что на нее нашло. Совершенно не ожидал такого концерта по заявкам!

Сенгоку потянулся и махнул рукой, одновременно выражая пренебрежение к беспокойству младшего коллеги и подавая сигнал машине поднять дверцы.

– Забей. Когда работаешь со свидетелями, и не с таким приходится сталкиваться.

Рейке замер и посмотрел на Конрана поверх сияющего полировкой и сенсорными площадками верха машины.

– Ты… специально ее подначивал, да? Хотел узнать побольше о моих отклонениях?

– Садись давай, – Сенгоку небрежно развалился на сиденье рядом с водительским и похлопал ладонью по штурвалу, – Тебе еще до Управления рулить. Дались мне твои отклонения, мне с тобой детей не заводить. А все, что мне важно знать о тебе, как об одном из "Иронсан", я могу получить из открытых источников.

Рейке молча завел мотор и тронул машину с места. За окнами понеслись старые кварталы спального района Уэно с редкими вкраплениями обязательных зеленых сквериков. Допустимая скорость движения здесь была невелика, и мощный "Кессер-Сацума" терпеливо тащился в общем ряду, дожидаясь возможности свернуть к ближайшей скоростной магистрали.

– После той аварии я мать родную не помнил, – Рейке смотрел прямо перед собой, обеими руками сжимая штурвал. – Память кусками возвращалась несколько месяцев. Окончательно долечивался уже после суда в нашей медик-части. Тогда мать с сестрой и альбомы эти составили – вспоминать мне помогали. Кое-что из прошлого для меня до сих пор не существует.

– Это не мешает тебе быть хорошим специалистом в своей области, – отозвался Конран, – После здания Шимаре Трейд сверни налево.

Китано выполнил команду и больше до самого Управления Особого Отдела не произнес ни слова.

###

Оставшись одна, Норико пристально вглядывалась в крохотный экранчик слим-лоджика, на котором красовались рядом два изображения – куклы Тенори Семисеби и человека, который был этой куклой раньше. Старый паскудник Батшон, несомненно, был мастером. Подлинным мастером. Портреты были похожи. Мальчишки были похожи. Но – черт, как же старому мерзавцу это удалось? – миллиметр тут, полсантиметра там, другой оттенок кожи, чуть измененный рисунок губ – и в кукле уже нельзя было увидеть то, что Норико отчетливо видела в мальчишке, похожем на куклу. Фамильное сходство. Очевидное и несомненное фамильное сходство. Даже удивительно, – подумалось ей, – до чего же люди ненаблюдательны. Как же они ухитряются видеть только то, что ожидают увидеть. Каждый человек в Эдо знает, как выглядит Император. Каждый регулярно видит императорских братьев в сферах своего holo-V или на плоском экране, неважно. Но перекрась копию Микадо в альбиноса – и ни одна живая душа ничего, кроме белых волос не заметит. И даже не задумается, что это не альбинизм, а эльфийская кровь. И заостренных ушей не заметит. Люди не замечают даже различия между белым и бесцветным. Кукла-то была действительно альбиносом – бесцветные волосы, розовые глаза, бледная кожа. А живой мальчик был эльфом нечистых кровей – но никто так ничего и не понял.

Сейчас благородная госпожа Норико не сомневалась, что Батшон ее обманул. Обманул дважды. И в первый раз, он это проделал, когда создавал по ее заказу нелегального конструкта.

«Госпожа Мечиро, я должен огорчить Вас. Я выполнил Ваш заказ, но непредвиденные обстоятельства помешали мне сделать его безупречно. В лаборатории произошла небольшая авария. Боюсь, что он выглядит не так, как Вы пожелали. Не совсем так. Если Вы пожелаете, я сделаю еще одну попытку» Ложь! Основатель «Криэйче» намеренно изуродовал куклу. И понятно почему – покойный принц Токиро, которому предназначалась игрушка, при всех имевшихся у него недостатках, был достойным сыном своего отца. То есть, глупость и невнимательность в число этих недостатков не входили. Если бы конструкт, которого Норико нарекла Мэриэру, с самого начала выглядел так, как он выглядит сейчас, Его высочество, в отличие от обычных обывателей Империи, фамильное сходство уловил бы сразу.

А второй раз Батшон солгал вчера, уверяя Норико-химе, что новая кукла для семейства Семисеби была создана после гибели старой в hj-порту. Реконструировать ход событий не составляло труда – получив псевдо-куклу в свое распоряжение для ремонта, Батшон вернул конструкту внешность, обусловленную генетически. А для семьи сенатора создал уже настоящую куклу – почти полную копию. Скорее всего, собирался держать мальчишку при себе и прикрыться им, как щитом, если вся эта история каким-то образом всплывет. Как Мэриэру ускользнул от своего создателя и стал Кането Инадзуми, значения не имеет. Значение имеет другое – надо принимать какие-то меры. Почтенный Роберт Элия Батшон теперь с легкостью сможет утверждать, что знать ничего не знает и ведать не ведает, а улика против нее, Норико, спокойно разгуливает по улицам Эдо. Эта улика – сам мальчишка. Увы, даже генетического конструкта нельзя создать из генного материала одного человека. Кането Инадзуми не был клоном покойного принца Токиро. Все было хуже… или лучше, как посмотреть. Он был сыном Токиро и самой Норико. И определить это мог бы любой лаборант медик-службы ИСБ, займись ИСБ этим вопросом.

Вздохнув, жена его высочества Иширо, осторожно закрыла тонкую крышку слим-лоджика. Прежде, чем предпринимать хоть какие-то шаги и принимать любое решение о дальнейшей судьбе Мэриэру-Кането, следовало все-таки проверить свои предположения. Сколько бы интуиция, подкрепленная доводами логики, не утверждала, что госпожа Норико не ошибается.

Первая попытка узнать все и сразу, проверив полицейские архивы, провалилась с треском. Специалист, чьими услугами Норико иногда пользовалась, когда требовалось достать из Сети труднодоступную информацию, после первой же вылазки отказался от заказа наотрез. Судя по всему, Особый отдел полиции защищал свои архивы гораздо лучше, чем прочие отделы городских служб. Специалист неохотно пояснил, что в Особом отделе служат киберы, в том числе и сетевики. И видимо, именно такой спец и выстраивал защиту архива. Лишний раз туда лезть – только зря привлекать к себе внимание.

Госпожа Норико не менее чем полулегальный сетевик не желала привлекать излишнего внимания к своим поискам. Поэтому от самого простого варианта пришлось отказаться. А жаль. Если бы ей удалось точно установить что офицер Особого Отдела полиции Инадзуми Кането приходится Норико-химе сыном от покойного принца Токиро… О-о, для драгоценного супруга, самовлюбленного принца Иширо это был бы достойный сюрприз. За несколько лет замужества Норико так и не смогла забеременеть, и виной тому был вовсе не ее собственный противозачаточный имплант – его она извлекла в первый же месяц после свадьбы. Да и муж бесплодием не страдал – двое теперь уже взрослых сыновей от первого брака были тому лучшим доказательством. Но Иширо детей от второй жены просто не хотел. А это официально и неофициально делало их брак неполноценным. Фактически Норико была лишь самой привилегированной из возможных наложниц. Да, она могла пользоваться деньгами мужа, выгодами его титула и положения, но это не делало ее своей в императорской семье. Окажись она матерью принца или принцессы, все было бы совершенно по-другому. А если это не просто ребенок, а дитя от любимого старшего сына Императора, чью смерть Божественный оплакивал по сей день, то…

Норико не стала развивать свои мечты дальше. Сначала ей требуются полновесные доказательства того, кем именно является вежливый офицер Инадзуми. А для этого нужно получить образец его ДНК. Конечно, возможности сравнить полученную пробу с генной картой погибшего Токиро у нее не будет, но это и не обязательно. Достаточно определить, что этот красавчик является сыном самой Норико.

###

Иширо вдумчиво пролистал еще раз подборку материалов по инциденту в парке Ханаока и несколько по-детски закусил кончик остро отточенного карандаша. Ситуация выглядела донельзя неприлично с точки юридической зрения – сотрудники ИСБ, разумеется, и не подумали извещать военных о задержании некоторого количества их коллег в недвусмысленно криминальной завязке. И, что любопытно, руководство военной базы спохватилось об отсутствии этих двоих далеко не сразу. А ведь капитан Шарвэнта и сержант Эркина играли не последнюю роль в ежедневной жизни подразделения. Женщина продолжала пребывать в состоянии комы, причина которой была для медиков неочевидна. Роман Эркина молчал. Он не делал попыток заговорить сам и не желал отвечать на вопросы исбэшных специалистов. Сегодняшний день должен был показать, как господин сержант отреагирует на попытку пообщаться со стороны того, за кем военные так настойчиво охотились.

– Господин Сегард здесь, – доложил по комму сдержанный адъютант.

– Пригласи его войти.

Иширо вежливо поднялся навстречу гостю и поприветствовал его легким поклоном. Иеро кивнул в ответ и скучно уставился куда-то в сторону окна, словно его появление здесь было ему принципиально безразлично.

– Вы рассчитываете на успех? – в лоб спросил полковник, обходясь без обычных для себя вежливых прелюдий.

– Да, – коротко ответил пилот. – Практически не сомневаюсь в нем.

– Почему?

– Давайте просто проверим, – несколько раздраженно и устало буркнул Лэнсер, – вы сами все увидите.

По здравому размышлению, Иеро действительно не сомневался в успехе. Только вот к тому, что ему предстояло сделать, испытывал глубокое отвращение – он терпеть не мог принуждение такого рода. Даже в отношении инсэнта.

Иширо молча знаком предложил гостю следовать за собой. Похоже, необщительность пилота была заразна, или полковник просто машинально отзеркалил манеру поведения своего подопечного.

Камеры для подозреваемых располагались в другом здании, и весь некороткий путь туда двое прошли молча. Остановившись перед самыми дверями помещения, где содержался Эркина, Иширо обернулся к пилоту.

– Хотите побеседовать с ним без зримых свидетелей?

– Без зримых… – усмехнулся Лэнсер, оценив, указание на положение дел. – Да как хотите. Единственное, чего я опасаюсь, как бы он не стал несколько… буен.

Иширо пожал плечами.

– Его уложат транквилизаторами в любой момент по вашему знаку или без оного, если ситуация покажется критической.

Пилот кивнул и шагнул за порог бесшумно ушедшей в сторону двери. Полковник сел на стул перед прозрачной стенкой и положил руки на пульт. Аппаратура была настроена на автоматическую фиксацию происходящего, ей не требовались дополнительные команды, так что те несколько первых секунд из "общения" пилота и сержанта армии, которые Иширо пропустил за это время, он смог внимательно просмотреть в записи. Впрочем, они не были особенно информативны, эти несколько секунд, потому что Эркина был постоянен в своем поведении и своих высказываниях: сначала впал в ступор, а потом, поняв, что Иеро не собирается уходить – в истерику.

– … Нет! Уйди! Не трогай меня! Не знаю! – выкрики повторялись в разных комбинациях, перемежаемые руганью. И даже то, что пилот пока не сказал ни слова, подозреваемого не останавливало и не успокаивало.

Иширо покосился на хладнокровных операторов, один из которых не сводил глаз с задержанного и держал руку на спуске уже наведенного парализатора, а второй спокойно встретил взгляд начальства, ожидая возможной подсказки к своим действиям. Полковник слегка мотнул головой, предлагая подождать более критической ситуации, и не ошибся.

- А ну, заткнись, - брезгливо скомандовал пилот, и за стеклом наступила полная тишина. После короткой паузы сержант снова заговорил, но его высказывания, сохранив импульсивность, стали куда более осмысленными.

– Я не могу этого сказать! Я не могу! Не могу! Я не помню, мне запрещено!

– Кем запрещено? – жестко спросил Иеро.

– Я не могу сказать! Не помню! Я стер!

– Когда? – голос Лэнсера чем-то напомнил полковнику холодно-повелительную манеру Императора разговаривать с провинившимися.

Сержант внезапно успокоился и сник, сгорбился. Когда он снова поднял голову, во взгляде, устремленном на собеседника светилась искренняя, почти счастливая собачья преданность.

– Пятнадцатого мая в шесть часов пятнадцать минут по местному времени.

– Похвальная точность, – процедил пилот.

Иширо нахмурился, мысленно цепляясь за произнесенную дату. Ширкнула в пазах отъехавшая дверь, и пилот вышел из камеры, оставив сержанта в изможденном состоянии сидеть на кровати.

###

– Слушайте, у вас курить можно?

Полковник выщелкнул из пачки сигарету и протянул ее Лэнсеру. Предложил огонь.

– В общем… – после первой же затяжки Иеро с легким недоумением посмотрел на тонкую ароматную палочку у себя в руках, разочарованный отсутствием в ней даже следов табака, но тут же снова жадно затянулся, – вам опять придется верить мне на слово. Я уже говорил, что этот инсэнт – не самая важная шишка в этой местности. Кто-то высший запретил ему раскрывать себя, и будьте уверены – вытащить из его памяти то, что он стер по приказу, теперь невозможно.

Иширо сплел пальцы на уровне груди и несколько задумчиво спросил:

– И как вы полагаете, кто же был этот высший?

– Каллантайн, наверное, – отозвался пилот. Он полностью утратил проявившуюся было в камере властность, и снова стал замкнут и безэмоционален.

– Каллантайн умер тринадцатого мая.

– Да?

– Да, – кивнул Иширо.

– Ну, тогда я могу вас только поздравить с новой проблемой, – рассеянно заметил Лэнсер.

###

Благородная госпожа Норико мазнула по вискам душистым гелем и прижала к коже подушечки контактов. Она еще не знала точно, что хочет найти, но обогатить свою пока еще весьма скудную коллекцию знаний о Кането Инадзуми стоило в любом случае. Кто знает, какие обрывки информации могут вывести ее на нужную идею…

Нельзя сказать, что сведений было много. Самым частым источником упоминаний были архивы криминальных новостей – желая угодить мэру Эдо, средства массовой информации любили нахваливать Особый отдел полиции как один из самых эффективных органов правопорядка. Тут манера шефа Аридзимы называть элитные группы броскими звучными именами, а личному составу давать позывные, играла на руку журналистам – они с удовольствием употребляли в своих репортажах все эти "Дзисин", "Иронсан", "Каминари", "Котецу", и освещали победы Особого отдела, как в древности рассказывали о победах на фронте. Но для Норико все эти оды были совершенно бесполезны, она искала сплетни, слухи, любопытные факты, которые помогли бы ей составить представление о личности Кането Инадзуми и о возможных способах подступа к нему. К ее сожалению, частная жизнь сотрудников Особого отдела была по всей вероятности темой крайне нежелательной – ничего кроме промелькнувшего сообщения о том, что Сакео Аридзима является мэру близким родственником и, так сказать, паршивой овцой в этом полуаристократическом клане, не обнаружилось.

Норико задала менее строгие условия поиска и со вздохом погрузилась в новый ворох ссылок. Единственной ценной находкой можно было считать хорошего качества трехмерный снимок, который был немедленно отправлен ею на обсчет объемной модели – отсюда уже можно было создать матрицу для поиска по изображению. Норико успела просмотреть и отбросить несколько указаний на однофамильцев Инадзуми, когда слим-лоджик вернул ей готовую модель. Где бы не мелькнуло лицо бывшей куклы, его можно было вычислить и найти.

Ввод данных. Начать поиск.

Норико задохнулась и оцепенела, окруженная плотным потоком обрушившейся на нее информации. Пальцы автоматически прервали операцию, женщина сорвала обруч с головы и, тяжело дыша, уставилась на экран, где ровными рядами выстроились изображения ее царственного деверя. Минамору в парадном одеянии. Минамору на торжественной церемонии. Император с супругой. Император в окружении братьев.

Она истерически рассмеялась над собой – чему было удивляться? Спасибо, что не задала большую возможность погрешности, а не то в этом ряду оказалось бы и лицо покойного Токиро… похоже, сын пошел лицом больше в деда, чем в отца. Но Великие Боги, ведь любой сходящий с ума от героических деяний спец-полицейских подросток, которому вздумается задать поиск материалов о Кането Инадзуми по изображению, может наткнуться на это!

– Милосердная Каннон, чем я думала…

Собственно, это можно было бы считать готовым ответом на вопрос о родственной связи, но это все-таки не юридическое доказательство. Норико ввела условие, отсекающее из поиска изображения божественного Микадо, и сощурилась на новый список результатов. О! Вот это можно было считать интересным!

Имя Видана Раэна ничего не говорило благородной госпоже, но провести небольшое расследование не отходя от слим-лоджика не представляло труда. Вот они, заветные кадры – кибер, пытающийся исчезнуть из области действия видео-мониторов, снимающих юного танцовщика на какой-то вечеринке. А вот они рядом – и Видан лучится довольством, демонстрируя приятелям своего спутника. И какая-то 3D-манга, авторства того же Видана Раэна, изображающая идею страстного романа между этими двоими. Отлично! Это уже тема для нового задания все тому же сетевику. Пусть поищет, как подступиться к этому херувимчику, а уж какую пользу можно из этого извлечь, она придумает сама.

Глава 5

Тончайший аромат ирисов казался неотделимым от фиолетового шелка императорского одеяния, словно оно было пошито из нежных гладких лепестков. Эффект этот удачно подчеркивался бледно-желтым цветом нижнего платья – мужчина был одет как цветок… но не собирался вести себя соответственно.

– Полагаю, этот вопрос уже решен, – Император жестом подозвал прислужниц, скинул им на руки верхнюю накидку, порывистым шагом прошелся до зеркала и сел на подушку, самостоятельно выдергивая из тяжелых узлов на голове шпильки и гребни, – Я желаю увидеть его сам.

По губам нарядно одетой красавицы, непринужденно по-европейски расположившейся на мягкой софе, скользнула веселая усмешка.

– Хочешь пригласить его во дворец?

Император закрыл глаза, позволяя женщинам смывать с его лица ритуальный макияж.

– Нет. Это лишит наблюдение естественности.

Императрица Садако очень японским жестом прикрыла улыбку веером. В голосе мужа отчетливо слышались знакомые нотки непреклонного упрямства. К счастью, Минамору никогда не переходил в своих капризах рамок разумного, и всегда внимал голосу разума. Например, из уст брата Сэйто.

– Император не покидает дворцовую зону, – голос шефа медицинского корпуса был ровен, словно он не повторял это правило в тысячу первый раз. – Дорогой, ты же знаешь…

Минамору развернулся к собеседникам, заставив прислужниц торопливо выпустить из рук длинные черные пряди императорской шевелюры.

– … как поступал отец в таких случаях, – с невозмутимым лицом закончил полковник медик-службы. – Кстати, на днях открытие нового сезона Императорского балета, и наш гость изъявил желание посетить это представление.

– А! Наше Величество изъявляет аналогичное желание, – усмехнулась Садако. Подняла с паркета упитанного черного котенка с круглыми ушами и посадила к себе на плечо, – Ты доволен?

Император, лишенный возможности говорить, пока смоченные бальзамом мягкие подушечки удаляли следы косметики с его губ, поймал взгляд супруги в зеркале и улыбнулся ей одними глазами.

###

Открытие нового сезона Императорского балета было великосветской тусовкой такого масштаба, куда мелкая сошка вроде братьев Раэн попасть могла разве что во сне. И сон этот Мэйсону нравился.

– Фрукты, сэр? – одетый в короткую тунику и сандалии юноша замер в позе античной статуи, являя гостю свой профиль. Мэйсону от волнения кусок в рот не лез, но веточку винограда он все-таки взял – это позволяло занять руки. Официант, все также, не удостаивая гостя взглядом, отплыл со своей ношей дальше той нарочито танцевальной походкой с развернутыми носками, которая навела Мэйсона на мысль, что в качестве прислуги задействовали кордебалет. Ну, или учеников каких – ведь кордебалет только что отпорхал свое на сцене в первом отделении. Среди нарядной публики, заполнившей фойе, кое где были видны простые свободные костюмы прима-танцовщиков, уже отработавших на сегодня свою программу – без грима, в "хрустальных башмачках", лелеющих усталые ступни в прохладном целительном геле, они микроскопическими глотками потягивали свой витаминизированный коктейль и принимали выражения восторга и почитания от представителей высшего света со всего мира. Здесь же проходили ставшие традицией сцены ненавязчивого сватовства – примы отыскивали влиятельных покровителей своим талантливым протеже. Мэйсон проследил за небрежным взмахом руки изящной балерины, указывающей знаменитому продюсеру танцевальных шоу на пару близнецов мулатов, скромно стоящих у колонны – в буквальном смысле мановением руки решалась чья-то судьба.

"Мне пора подойти к одному из этих деятелей… это шанс. Черт, я не знаю, во что ввязываюсь, но такой шанс может реально никогда не повториться… Если бы еще это не было связано с этим ублюдком!"

Письмо с невероятным предложением Раэн-старший поначалу принял за дурацкую шутку – еще бы, обещать финансовую поддержку продвижения Видана по лестнице шоу-бизнеса в обмен вот ни много, ни мало на образчик генетического материала некоего беловолосого типа из полиции! В качестве аванса и ради демонстрации своих возможностей неизвестный благожелатель обещал достать не меньше чем два приглашения на открытие сезона, и Мэйсон в ярости чуть не удалил половину электронной корреспонденции, гадая, кто из приятелей Видана, осведомленных о его амурных похождениях, мог затеять этот гнусный розыгрыш. Не миновать бы Видану бурного скандала, но еще до возвращения младшего братца домой Мэйсона настигло новое потрясение – ошеломленная секретарша принесла доставленные курьером бесценные дары. Две жестких ажурных открытки с тончайшей шелковой бумагой внутри, на которой каллиграфическим почерком были выписаны слова приглашения. Два билета в рай. Мэйсон едва не лишился рассудка – от открывающихся возможностей и жесточайшего разочарования, ведь ему уже было известно, что никаких близких контактов его беспутный братец с Бентеном более не поддерживает. И рад бы – но увы! А значит, нечего предложить в ответ неизвестному благодетелю.

Мэйсон несколько часов провел в состоянии лихорадочного просчета возможных вариантов, пока в его голове не созрел план. А план этот был хорош тем, что рисковать братом и вообще посвящать Видана в какие бы то ни было подробности этой истории было совершенно не обязательно.

###

То, что приглашение на открытие сезона Мэйсону всеми правдами и неправдами удалось-таки достать, свидетельствовало, что кто-то из воротил шоу-бизнеса признает за Виданом потенциал. И немалый. В противном случае, ни за какие деньги и ни за какие взятки вожделенного приглашения они бы не получили.

– Веди себя тише воды, ниже травы, понял? – зануда Мэйсон был в своем репертуаре. – Там такие монстры соберутся, что тебе стоит воплощать собой скромность и смирение. Никаких выходок, ясно? Для выходок в таких местах мы с тобой еще долго мелковато плавать будем…

Видан угрюмо сопел и помалкивал. Как ни противно было это признавать, а старший брат был прав. Открытие сезона Императорского балета – это вам не клуб среднего пошиба, там Видану и в качестве зрителя оказаться – честь не из последних.

Ну и естественно, Мэйсон мгновенно бросил его в фойе, помчавшись выражать уважение какой-то шишке. Злиться не стоило – ведь улаживал-то он его, Видана, дела. Юноша украдкой разглядывал публику, стараясь не попадаться никому на глаза – за неимением инструкций по поведению в случае, если на него обратят внимание. И вдруг…

Все виданово новообретенное смирение вкупе со скромностью, как ветром сдуло. В противоположном конце зала танцовщик высмотрел неприятно знакомую фигуру. Высокий тощий тип мирно беседовал о чем-то с миниатюрной девушкой в строгом костюме. Этого гада Видан опознал бы с любого расстояния и в любой ситуации, даром, что видел один раз в жизни – хотя бы по длинным серым патлам, на данный момент завязанным в хвост на придворный манер. Тот самый, новый ухажер Бентена. Ошибки быть не могло.

Прежде чем ринуться в атаку, Раэн-младший все-таки огляделся – Мэйсона в окрестностях не наблюдалось. А соперник, продолжая разговаривать с девицей, неторопливо шел как раз в нужную сторону. Пара шагов вправо – и Видан оказался точно на траектории движения парочки. В некоторой практической сметке Раэну-младшему было не отказать – по внешнему виду девушки он мог сказать многое. Судя по очень длинным ухоженным волосам и одежде из натурального шелка красотка была не бедна. Маленькая, на голову ниже своего спутника, но удивительно изящная, с сияющей здоровьем гладкой кожей и спокойными темными глазами, она держалась с невозмутимостью истинной леди. Сероволосый рядом с ней выглядел простовато, но, судя по изменившемуся в лучшую сторону костюму и заметным следам работы опытного стилиста над его шевелюрой, дама оказала на него немалое влияние. «Интересно, что бы сказал Бентен?» – озадачился вопросом танцовщик. И решительно шагнул вперед, собираясь именно этот вопрос и задать, самым ядовитым тоном, на который только был способен.

Совершенно непонятным образом, между Виданом и парочкой вдруг возник довольно крепкий молодой человек, которого танцовщик, в запале, попытался было обойти. Не тут-то было – парень с веселым любопытством глянул на Виданову макушку сверху вниз и снова как бы между прочим преградил дорогу.

"Ну конечно! У нее еще и охрана! Даже здесь!"

Разумеется, именно в этот момент невесть откуда нарисовался Мэйсон, чтоб ему пусто было. Мгновенно оценив ситуацию, он вежливо улыбнулся, положил руку Видану на плечо, кивнул – и парень, так же вежливо кивнув Мэйсону в ответ, растворился в толпе.

Непонятно каким образом попавшая на прием парочка прошла мимо, причем этот сероволосый тип сторону Видана даже не посмотрел, продолжая болтать со своей девицей.

###

– Явление… – пробормотал себе под нос пилот.

– Вы знаете этого юношу? – на всякий случай осведомилась Аико. Откуда подопечный знает мальчишку, можно было выяснить и потом, но необходимость добычи личной информации требовала попробовать разработать эту зацепку.

Пилот улыбнулся. Очень сдержанно и крайне паскудно.

– Видел однажды. Очень дурно воспитанный молодой человек.

Интонации, которые Аико уже прекрасно научилась различать, гласили, что пилот чудом сдерживается, чтобы неприлично не расхохотаться в голос. Оставалось только узнать причины такого бурного веселья.

###

Божественная Императрица Садако медленным наклоном головы ответила на приветствие зала и опустилась в приготовленное для нее кресло. Два черных леопарда изваяниями застыли у ее ног. Женщины в японских национальных костюмах, Императорский Букет, с неподвижными набеленными лицами расположились вокруг своей повелительницы. Объявили о начале второго отделения. Тихо пискнули глушилки, осведомляя об установлении занавеса тишины, и в ту же секунду прекрасные дамы словно выполнили команду "отомри".

– Наи Дже Нан в третьем акте повредила лодыжку. Думаю, стоит пойти к ней прямо сейчас.

– Здесь неплохие специалисты…

– При всем уважении к искусству, ей категорически не следовало продолжать. Афият должна была ее заменить.

– Ты шутишь? Чтобы все заметили подмену?

– Ну, так уж и все! И потом – с каждым может случиться.

– Не на открытии сезона. Хигаси-сама?

Старшая из дам, до сих пор не принимавшая участия в общем оживлении, молча посмотрела на императрицу.

– Я полагаю, тебе стоит сходить, – ответила за Садако нарядная красавица в красном, почесывая за ухом одну из пантер. Большая кошка блаженно жмурила зеленые глаза и слегка шевелила кончиком длинного хвоста.

Мужчина в глубине ложи забегал пальцами над декой слим-лоджика.

– Минута до реального включения.

Букет без суеты, но на удивление быстро принял те же церемонные позы, что и в начале представления.

– Включение.

Наблюдающие за императорской ложей зрители могли видеть, как одна из женщин поднялась со своего места и удалилась. Но даже самый внимательный наблюдатель, если только его глаза не были оснащены специальными сканерами, не смог бы отловить момента, когда реальная картина сменилась высочайшего качества голограммой, позволяя обитателям ложи делать все, что им заблагорассудится, не заботясь о производимом впечатлении.

– Ну, где он? – дама в красном поднесла к глазам бинокль, оглядывая зал. – И, кстати, дайте мне сигарету.

Сидящий позади императрицы мужчина в серой форме деликатно откашлялся..

– Приличные девушки так себя не ведут, – Букет хором прыснул. – И, да. В кимоно лучше не курить. Все-таки, национальное достояние.

– Всю жизнь так делал, – проворчала красавица в красном.

– Не на людях и не в женском платье.

– Так ведь все равно никто не видит. Мне долго еще просить?

Сэйто извлек из кармана пачку, но протягивать ее старшему брату не торопился.

– А вдруг что-то случится с занавесом?

– Вот спасибо за доверие! – буркнул мужчина со слим-лоджиком. Сэйто повернулся к нему, подмигивая и виновато улыбаясь, мол, не бери в голову.

– Одну! – страшным голосом отчеканил шеф медик-корпуса и щелкнул зажигалкой.

– Сэй-сама, ты зануда, – укоризненно заметила Садако.

– Что поделаешь, моя госпожа. Кто-то в этой семье должен быть занудой.

###

– Чашку чая, пожалуйста.

– Да, Господин Лингвист.

Не профессия – титул. Господин Лингвист Малого Двора Его Высочества котайши Сейхиро. Все с заглавных букв. Аристократ в несчетном поколении, придворная элита.

И не только.

Господин Дайсуке Токудайдзу рисковал и отдавал себе в этом отчет. Тем не менее, он должен был увидеть этого человека. Увидеть своими глазами, понаблюдать хотя бы пару минут. Сделать выводы. Убедиться, что дела обстоят именно так, как обстоят. Риск был огромен… но только в том случае, если Господин Лингвист Малого Двора ошибался.

В отличие от компании в защищенной голограммой ложе, ему не надо было разглядывать публику в бинокль, чтобы обнаружить объект своего интереса. Достаточно было войти в зал, чтобы мгновенно ощутить присутствие Регента – если вы, конечно, уродились инсэнтом.

Человеческую форму господин лингвист приобрел уже здесь, в этом мире. И человеческие воспоминания своего предшественника вместе с ней. Временами ему самому не верилось, что он – инсэнт, пришелец из другого мира, что на той, другой Земле он был муравьем-солдатом в иерархии огромного термитника, что люди как вид были ему тогда глубоко чужды. И он с ними воевал. Впрочем, в отличие от термита обычного, инсэнт мог делать карьеру. И нынешний господин Дайсуке Токудайдзу закончил ту войну в качестве телохранителя будущей новой Королевы-матери, хрупкой на вид белокурой девушки, внешне неотличимой от человека. Принцесса (он давно привык называть ее этим человеческим термином) была воплощением мечты Матери, первой, кто был трансформирован в форму исконных обитателей Беттенчи, и ее охране вскоре предстояло то же самое… Но война закончилась.

Господин Лингвист вздохнул, тщательно проверил свои «щиты» и взглянул вниз, в заполненный гостями зал.

Регента он увидел сразу – и сразу узнал. Рассеянно накручивая на палец прядь серых волос, тот рассматривал собиравшуюся публику, краем уха слушая сопровождавшую его красавицу из Императорского Букета. Девушку господин лингвист прекрасно знал, и очень сожалел, что нельзя просто ее расспросить – она мгновенно заподозрит неладное. И воздействовать на нее тоже нельзя – потому что тогда неладное непременно заподозрит сам Регент.

Итак, Регент оказался не копией человека, в которого влюбилась принцесса. Регент оказался тем самым человеком. Он даже не очень изменился с тех пор, как господин лингвист его видел – а ведь лет прошло немало. Значит, многолетний эксперимент по развитию у человека способностей высших инсэнтов, завершился удачно. Что же, с самого начала все к этому и шло, не даром Королева посчитала именно этот экземпляр особенно подходящим…

Теперь оставалось выяснить, узнал ли этого человека инсэнт, бывший некогда вторым охранником принцессы, и так же ныне пребывающий в столице Японской империи в чужой личине.

Выяснить, и надеяться, что человеческая суть Регента осталась прежней и Господину Лингвисту Малого Двора не придется делить свою верность между человеческим Императором и Регентом инсэнтов.

###

– Очень интересно, – пробормотал Лэнсер, потирая начавший ныть висок. – Даже слишком.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Аико.

Пилот помолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать.

– Со мной только что попытались установить контакт. Телепатический. Кстати, вполне дружелюбно попытались. И ведь непонятно кто и откуда. Сколько же их у вас тут?

– Кого? Телепатов?

– Инсэнтов.

– А вы умеете устанавливать телепатические контакты? – спросила Аико рассеянно, гадая, слышит ли разговор Юмино и предпримет ли он меры.

– Раньше думал, что только с Клэр. Теперь, видимо, со всеми инсэнтами без разбора. Не скажу, чтобы это меня радовало.

О том, что попытка оказалась успешной, Лэнсер предпочел умолчать.

Представление заканчивалось. Весь немаленький наличный состав балетной труппы раскланялся со сцены, получил свою долю бурных оваций, и удалился за кулисы, чтобы через некоторое время снова появиться среди гостей.

– Все интересное кончилось? – со вздохом спросил пилот, глядя на пустеющий зал.

– Смотря что вы имеете в виду под интересным, – Аико поправила простой гладкий браслет на запястье и тоже встала. – Сейчас будет банкет и небольшой бал.

Лэнсер скривился. Балы и банкеты ему, видимо, интересными не казались. Девушка засмеялась и поманила его за собой.

– Я покажу вам Японию.

– Что, всю сразу? – пробормотал пилот, послушно выбираясь из мягкого кресла.

– Нет, официальный элемент, – уклончиво ответила Аико.

Гости в фойе были несколько напряжены, словно ждали какого-то особенного события. И особенное событие не замедлило случиться. Толпа расступилась перед двумя мужчинами в обычных темных европейских костюмах, за которыми на некотором расстоянии плыли по паркету изящные как фарфоровые статуэтки японки в традиционной одежде. Лэнсер, удивительно удачно пристроившийся возле какой-то колонны в непосредственной близости от образовавшегося прохода, восхищенно вздохнул – они показались ему нереально красивыми в своих многослойных разноцветных одеяниях.

– Императрица Садако и ее Букет, – пояснила Аико, и вслед за остальными гостями слегка поклонилась экзотической группе. Лэнсер собирался из вежливости последовать ее примеру, но в эту секунду одна из девушек, спортивного сложения, в красном кимоно, повернула голову и встретилась с ним глазами.

"А не ты ли мой инсэнт?" - Иеро мысленно послал широкоплечей красотке слабый вопросительный импульс и с удивлением заметил, как изменилось выражение темных глаз; внезапная бледность, видимая даже под слоем пудры, залила лицо женщины и она едва не оступилась.

"Не делай так больше!" – резко потребовал невидимый собеседник.

###

Минамору заставил себя не сбиться с женской манеры двигаться в традиционном одеянии, и только в прохладе длинного серебристого милайнера, когда закрылась дверь за последним Цветком Букета, рухнул на сиденье и зажмурился, сжимая виски руками. Бледный в зелень, несмотря на всю свою смуглоту, и почему-то с большим трудом передвигающийся Шеф медицинской службы взмахом рук разогнал обеспокоенный Букет и приподнял голову брата за подбородок.

– Что?!

– О Боги, Сэйто… – Император поднял кисти рук и сжал пальцы, массируя нужные акупунктурные точки, только после этого сумел выговорить: – Ты не представляешь, как у меня болит голова!

- У меня тоже, - в сторону проговорил Сэйто.

###

Факт телепатического контакта пилота не взволновал, а скорее позабавил. Возможно, потому, что это напоминало довольно отдаленные времена там, дома. А возможно потому, что неведомый инсэнт успешно развеял скуку, подкинув Лэнсеру хоть какую-то задачку.

С того самого момента, как контакт был установлен и пилота очень церемонно и вежливо поприветствовали, Лэнсер пытался найти своего собеседника – и не смог уловить даже направления. А высматривать кого-то в полном зале было, разумеется, делом гиблым и безнадежным. На что, вероятно, и рассчитывал общительный родич Клэр.

– Умно, – одобрил пилот невидимого собеседника. Естественно, не вслух. Хватит с Аико и того, что он ей вообще об этом контакте сообщил – а там пусть хоть все ИСБ прислушивается, все равно ничего не услышит. Если, конечно, у них в штате нет телепатов (в которых Лэнсер с трудом, но верил) или не имеется в наличии какой-нибудь простенькой машинки для чтения мыслей (во что Лэнсер не верил вовсе).

– Приветствую вас в Эдо, господин Регент.

Вопль "Чего?!!" рвущийся из глубин сознания в ту его, сознания, область, в которой происходил разговор, пришлось подавлять волевым усилием.

– Мне кажется, вы обознались, – ответил Иеро нарочито-равнодушно.

Что имеется в виду под обращением «регент» он представлял смутно. К тому же, не исключалось возможности, что инсэнт под этим словом подразумевает что-то и вовсе не то, что люди.

– Я не могу обознаться в вашем отношении так же, как вы не можете обознаться в моем.

– Ну, хорошо. Пусть будет регент, – согласился пилот. – Мне, в общем-то, без разницы. Может быть, вы любезно подскажете, какого черта вам всем от меня надо?

Попыток обнаружить инсэнта Лэнсер не оставлял, но попытки эти с завидным постоянством оставались безуспешными. Видимо, собеседник хорошо подготовился и прикрылся всеми щитами, какие смог придумать. Хотя, по идее, совсем непроницаемой защита быть не могла – тогда инсэнт не смог бы сейчас общаться таким образом. Эту науку, судя по всему, Лэнсеру предстояло еще долго постигать. Впрочем, никакого желания этим заниматься пилот не испытывал.

– Вам всем? – переспросил собеседник.

– Угу. Вам всем. Всему коллективу, сколько вас тут есть.

– Мы не едины.

Лэнсер вздохнул и покосился на сцену. Второе отделение вот-вот должно было начаться и пропускать все самое интересное ради пустой болтовни даже с очень вежливым инсэнтом не хотелось.

– Еще не легче. Бог с вами. Скажите хотя бы, что нужно лично вам, и отстаньте, хотя бы временно.

– Полагаю, что моя цель – быть вам полезным. Я вижу ваше нетерпение, приношу извинения за неудобства, я найду способ поговорить с вами, если вы сами не пожелаете найти меня еще раз.

– Найти? – переспросил Лэнсер. Как раз найти этого несчастного инсэнта так и не получилось.

– Вы Регент. Вам нужно этого только захотеть.

"Будь уверен, – мрачно подумал пилот. – Я уж тебя найду. Заодно и кто там какой Регент разберемся!"

После инцидента с девушкой в красном, которая, похоже, инсэнтом все-таки не была, вежливый доселе собеседник позволил себе повысить голос (если можно так выразиться о совершенно беззвучном разговоре). И тут Лэнсер начал злиться.

– Не надо мне приказывать, – холодно попросил он, одновременно пытаясь сообразить, а нельзя ли как-нибудь дотянуться до обнаглевшего инсэнта. В конце концов, если таким способом можно разговаривать, то, может, и атаковать можно? Получилось же с той, ныне коматозной дамой из парка?

– Это мой долг! – Невидимый собеседник ощутимо стушевался. – Пользуясь своими способностями без контроля, вы можете причинить вред.

– Вы решили оберегать жителей этого города от меня? – Лэнсер настолько удивился, что чуть не спросил это вслух. Вот уж чего-чего, а того, что инсэнт будет пытаться защищать людей от него, он никак не ожидал. Обычно ситуация была прямо обратной – Лэнсеру требовалось защищать людей от инсэнтов. И даже мысли о собственной опасности для окружающих пилоту в голову не приходило.

– Помешать вам продолжать воздействие было моим долгом перед Императором.

Лэнсер с трудом удержался от нервного смешка. Стоящая рядом Аико явно не поняла бы такого поведения подопечного, хотя все ее внимание с виду было уделено удаляющейся группе придворных дам.

– Я обязательно порадую Императорскую Службу Безопасности тем, что здесь встречаются такие лояльные инсэнты. А то они как-то беспокоятся по поводу вашего наличия в природе. – Иеро было очень интересно, как собеседник отнесется к этой идее. В конце концов, ИСБ действительно беспокоилась. Даже чересчур.

Эфирная тишина стала вязкой и печальной.

– Я знаю, как должна относиться служба безопасности к таким, как я. Это естественно.

– Если вы думаете, что я к таким, как вы, отношусь лучше, чем они, вы заблуждаетесь, – уведомил Иеро. – И предпочел бы не иметь со всеми вашими соплеменниками никаких дел. У вас есть хоть какой-нибудь убедительный довод в пользу того, что мне не стоит сдать вас ИСБ?

– Боюсь, что теперь это невозможно. Вы уже вовлечены в дела моих соплеменников, еще с той поры, когда связали свою жизнь с Дочерью Матери. Доводов у меня нет. Но «сдать» меня вам пока еще затруднительно. Возможно, вас порадует известие, что сделать это вам будет гораздо проще, если вы научитесь пользоваться своими способностями Регента.

– Не хочу я пользоваться никакими способностями, – огрызнулся Лэнсер. Инсэнт оказался настырным. Можно подумать, ему на этом "регенте" свет клином сошелся. – Хватит с меня этого счастья. И вообще, я уберусь отсюда, как только найдется "Дэйта".

– Она не найдется.

Потрясенный пилот едва не охнул вслух – настолько уверенным был беззвучный голос инсэнта и настолько удручающей была подобная новость.

– Почему?!

Ответа не последовало.

Глава 6

– Имеешь право хранить молчание!.. – Сенгоку закрутил руки арестованного за спину и зажал молекулярный замок на наручниках, – Но я не обещал, что тебе будет легко это сделать.

Бывший бодигард повязанного торговца "пыльцой" взвыл и выплюнул изо рта бритву, больше не пытаясь сопротивляться. На площадке стрекотала маленькая патрульная "Фуджицу", ожидая пока загрузят в задний отсек двух самых ценных задержанных. Гоку повернул голову, наводя внешнюю камеру визоров на узкое лезвие, отлетевшее на пару шагов в сторону, и с облегчением сдал свою добычу подоспевшему полицейскому из отдела "химиков".

Злой и мрачный Бентен сидел на краю низкого парапета и лелеял выбитое запястье. Ветер, ошалев на открытом пространстве, кружил по бетонному покрытию пыль и мусор. Невесть откуда принесенная бумажная ленточка с молитвой обвила щиколотку юноши и заполоскалась, словно желая освободиться. Кането рывком отодрал ее от ботинка – обрывки, повинуясь восходящим потокам воздуха, вознеслись ввысь и скоро исчезли из вида, словно и в самом деле неведомый бог подобрал адресованное ему послание.

– Жив? – Конран сел рядом с напарником и вытянул усталые ноги.

– Угу.

– Руку дай.

Кането поморщился и слегка отодвинулся, не выказывая ни малейшего желания исполнить просьбу. Совершенно безбашенный в драке, в вопросах любого медицинского вмешательства он проявлял нерешительность, граничащую с трусостью. Это приводило к тяжелым последствиям, навлекало на него гнев начальства и рано или поздно неизбежно загоняло в больничный бокс на гораздо более длительный срок, чем предполагала изначальная травма, но тут Бентен был неисправим.

– Вот ведь идиот, – беззлобно вздохнул Конран и сощурился на еще яркое солнце. Шевелиться не хотелось. Хотелось сидеть и молчать. И еще – пить.

– Поздравляю, герои, – довольство в голосе первого зама Аридзимы, Анакейт Ли Кармедион, не могли скрыть даже помехи передачи. – Исполнено безупречно. Повреждения, ранения?

– Никаких, – покосившись на взъерошившегося напарника, доложил Конран. Ушибы, вывихи и растяжения биомониторы не фиксировали, так что есть много шансов не оказаться пойманным на лжи.

– Тем лучше, – почти по-дружески усмехнулась Анакейт. – Перевожу вас в режим внешней доступности, но, тем не менее, жду с отчетом не позднее… чем через час.

– Гхм...

– Два часа, – смилостивилась Ли Кармедион. Коротко пискнул сигнал отбоя.

Обнаглевший ветер швырнул в лицо облако пыли и тут же сменил направление, как расшалившийся щенок. Сверху на низкой ноте гудел зависший флаер – пилот явно размышлял, стоит ли садиться, или хватит и спущенной уже лестницы.

– Как твоя рука?

Бентен вместо ответа ухватился здоровой кистью за низкую перекладину, поднялся и начал первым карабкаться наверх.

В пассажирском отсеке было жарко. За двадцать минут полета лица обоих полицейских покрылись мелкими бисеринками пота, а жажда стала невыносимой. На вялую шутку Конрана о вооруженном захвате ближайшей палатки с напитками Кането промолчал – его больше интересовало наличие в аптечке ампул с глюкозой. Две выпитые склянки вернули светло-карим глазам некоторую живость и осмысленное выражение, но до самого Управления расшевелить его казалось задачей невыполнимой. Он едва не уснул в душевой, удобно привалившись к стене кабинки, но обеспокоенный длительной тишиной Гоку выгнал его оттуда, переключив регулятор температуры на крайнее нижнее значение. Злость придала Бентену сил, и они с напарником обменялись парой весьма резких и нелестных выражений, пока Конран не согнулся от хохота и не заметил, что ругаться в голом виде – это как-то чересчур экстремальное времяпровождение. Бентен поневоле хмыкнул в ответ и в столовую явился уже значительно более бодрым и жизнерадостным. Даже обколотое анальгетиками запястье не мешало ему налаживать мирные отношения с реальностью.

Они доедали по второй порции благодатно-вкусной высококалорийной пасты, неохотно отвлекаясь на то, чтобы поприветствовать очередного коллегу, когда комм на запястье Бентена выдал неожиданную трель повторного вызова.

– Ммм? – с набитым ртом отозвался Кането и знаком показал Конрану на необходимость немедленного возвращения банки с соусом.

– Приветствую прекраснейшего из служителей закона, – голос Варанта был полон доброжелательной издевки. – Вообще-то я звоню уже не первый раз, и все для того, чтобы разделить кое с кем коробку профитролей и литр "Угибуру". В качестве… извинения.

Бентен вылил половину оставшегося соуса в свою тарелку и с довольным вздохом человека, который ест потому, что ему вкусно, хотя он и сыт, отправил в рот очередную ложку.

– Я перезвоню, я еще занят.

– Я буду рад.

Кането отключил связь и потянулся за напитком. Сенгоку тяжело и расслабленно откинулся на сиденье, заложил мускулистые руки за голову и следил за напарником с выражением ленивого кота, пренебрегающего близкой мышкой.

– Ты знаешь, что было написано на ленте?

Бентен замер с бутылкой в руке.

– Ты о чем?

– На той ленте, что ты так картинно отпустил в небеса.

Блондин зубами повернул дозатор и долго пил, прикрыв глаза.

– Так вот там было написано "выбирать лучшее из имеющегося, и терпеливо ждать лучшего из ожидаемого", – Гоку с важным видом поднял палец, акцентируя внимание своего единственного слушателя. – Бди за знамениями богов!

– Да пошел ты к черту, придурок! – ошарашено захлопал на него глазами напарник. – Ты с каких пор веришь в знамения?

– С тех пор, как их стали переписывать из учебников по бытовой психологии, – усмехнулся Конран, – Не мешало бы тебе прослушать пару лекций. Все лучше, чем призывать несуществующих богов посредниками в ссоре с самим собой.

Бентен уставился на друга с подозрительным недоверием, пытаясь понять причину столь неподобающей раздолбаю Конрану темы для беседы.

– Ты пыльцы что ли надышался в процессе задержания, друг дорогой? Ты здоров?

– У тебя на запястье маркер не смылся, – гадко улыбнулся Гоку.

– Что?!

– Да вот же… – Конран вцепился в поднятую кисть напарника и уверенным движением рванул, вправляя вывих. Бентен зашипел, бешено сверкая глазами и занося другую руку для удара, но Гоку уже отпрянул на безопасное расстояние и примирительно замахал салфеткой.

– Все-все-все! Приношу извинения за грубое вмешательство в ваш хрупкий организм, офицер Инадзуми.

– Я тебя…!

– Ага. Но зато мне не придется выкручиваться перед Кармедион. Особенно если ты не забудешь поболтать рукой в регенерационном боксе. У тебя на это как раз сорок минут.

###

Норико прижалась к оконному стеклу, глядя на въезжающую во двор машину. Сейчас еще так рано, может быть, имеет смысл распорядиться об ужине на двоих? Подогретое саке, может быть, шампанское… Она потянулась к брошке-коммуникатору и замерла, так и не коснувшись сенсора.

Муж вышел из машины и тут же обернулся, предлагая руку даме… ах нет, двум дамам. Одна из них, маленькая длинноволосая красотка в облегающем брючном костюме из старомодного денима, была Норико незнакома. Зато вторая, повыше, в форме с нашивками майора силовиков, была в этом доме частой гостьей. Нет, ничего непристойного, любимый спарринг-партнер господина полковника в танцах с парными мечами тай-чи. Что сказал бы супруг и господин, вздумай она пригласить в дом своего тренера по танцам?

А ничего бы не сказал. Даже поленился бы вскользь поинтересоваться у охранников за мониторами, нужно ли ему беспокоиться за свою честь. Ревновать нелюбимую жену – ниже его достоинства.

Из-за машины появился скрытый поднятой дверцей Юмино, и махнул шоферу рукой, разрешая уехать. У Норико почему-то отлегло от сердца – все-таки муж будет со своими гостьями не один. Оба пасынка всегда были с мачехой безукоризненно вежливы, даже младший, от которого Норико ждала бурного подросткового проявления агрессии к женщине, занявшей место их недавно погибшей матери. Но Юмино и в свои тринадцать, и в свои нынешние двадцать четыре был с ней одинаково безупречно корректен. Достойный сын своего отца. Равнодушие, граничащее с оскорблением.

Все четверо уже скрылись в доме, а Норико все стояла и смотрела на опустевший двор, дожидаясь стука в дверь. По щекам ее катились слезы. Ну же, ну, не надо медлить…

– Норико-химе, Иширо-сама просил передать, что он будет ужинать у себя.

– Благодарю, Наори. Приготовь мне чай и оставь меня.

Шампанское можно выпить и в одиночестве.

###

Аико позволила старшему принцу помочь ей снять куртку, и присела к маленькому столику, на котором были разложены альбомы со старинными гравюрами.

– Вы нашли этого последнего Берничелли!

– Никакой моей заслуги, – Иширо передал куртку слуге и кивком указал сыну на лакированный ящик с прибором для саке. – Это подарок русского консула.

– Граничит с хорошим подкупом! – улыбнулся Юмино. – Если бы я не был уверен, что консул достаточно хорошо осведомлен о твоих принципах невмешательства, отец, я бы решил, что это попытка склонить тебя на его сторону в решении проблемы с русским танкером.

– Неплохо бы нашим собственным министрам быть настолько же хорошо осведомленными о моих привычках, – сухо заметил Иширо.

– Они все еще не теряют надежды заполучить тебя в Императорский совет, отец?

– Они мне льстят, – полковник зажег огонь в маленькой жаровенке и поставил греться несколько бутылок.

– Договаривай, Иширо, – усмехнулась дама в форме, переплетая толстую косу, – они хотят тебя не ради твоих гипотетических талантов в области политики, а ради твоего еще более гипотетического влияния на Микадо. Лежащий на поверхности факт, что император в своих решениях не будет прислушиваться к тебе, а ты – к ним, они при всем своем уме предпочитают игнорировать. Напрасно.

– Да, все именно так, – без тени эмоций на фарфоровом лице, кивнул принц.

– А из каких соображений ты делаешь вид, что тебя это задевает? – засмеялась женщина.

Появление прислуги с ужином избавило полковника от необходимости отвечать. Когда же с едой было покончено, разговор перешел в сферу сугубо деловую.

– Ты ему веришь, Аико?

– Если он обманывал меня – значит, он потрясающий актер и непревзойденный мастер обходить наши детекторы лжи.

– И по его словам, некий инсэнт вышел на него сам?

– Целый зал подозреваемых… – пробормотал Юмино.

– И это если предположить, что подобный контакт возможен на ограниченном расстоянии, – добавил Иширо. – Почему ты не стала развивать с ним эту тему, Аико?

Девушка развела руками.

– Он моментально закрылся. Любой вопрос с моей стороны заставил бы его замкнуться еще больше, он и так жалел о своей оговорке. Нам остается надеяться на его откровенность с Кането Инадзуми…

Повисла пауза – все ожидали расшифровки такого вывода. Аико пояснила:

- Кажется, мы недооценили, какая обстановка установилась в этой компании. Если уж Иеро знает в лицо бывших любовников своего телохранителя, это говорит о более чем доверительных отношениях.

Полковник кивнул, выражая согласие.

– Я уже читал ваши доклады и выводы психологов, но мне хотелось бы услышать сейчас ваше личное мнение. Как мы можем улучшить для нашего гостя психологический климат?

– Больше свободы, – немедленно отозвался Юмино.

– Хотя бы видимой, – кивнула Аико.

– Он к ней готов?

– Нет, – склонила голову к плечу де ушка. – Я бы не отпустила его одного даже к автомату с напитками. Он совершенно не ориентируется в нашей реальности. Но опека раздражает его ужасно, насколько бы оправданной она не была. К тому же, он совершенно нам не доверяет.

– Он быстро учится, – помедлив, добавил Юмино. – Когда хочет. Но дело сделано, сколько бы ни были мы деликатны, мы уже воспринимаемся им, как няньки, если не кто похуже. Наше участие желательно разве что на каких-то официальных выходах, но в повседневных мелочах ему нужна иная компания.

– Все сводится к одному, – майор перекинула косу за спину и долила всем присутствующим еще саке. – Придется снова побеспокоить господина Сакео Аридзиму и позаимствовать у него "Иронсан" хотя бы только в составе языкатого Конрана Сугеро и обаятельного мальчика Кането. Похоже, боги с самого начала рассудили верно, сведя их вместе.

Иширо загасил сигарету.

– Ну что же… Аико, здесь идентификационная карточка, кредитка и ключ. Выпускаем нашего пилота в полет с новым сопровождением.

###

Варант нащупал босой ступней свежие следки, брошенные на пол перед дверью в ванну, надавил пяткой, заставляя вырезанную по размеру его ноги эластичную пластинку прилипнуть, и замер, прислушиваясь. Из комнаты не доносилось ни звука. Он прилепил второй следок и поплотнее запахнул простыню на бедрах. Крошечные ножницы удобно спрятались в ладони – можно приступать к выполнению странного задания.

Подсыпанное в вино вещество сработало безупречно – Бентен крепко спал, положив голову на валик дивана. Надкусанное пирожное выпало из его руки и упало на ковер, пачкая темный ворс вытекающим кремом. Варант мимоходом выхватил из коробки последний из профитролей, сел на низкую спинку и задумчиво вонзил зубы в лакомство, сверху вниз глядя на спящего гостя. Когда Мэйсон пригласил его для разговора, он предположил, что речь наверняка пойдет о Видане – что ж, у старшего брата были все основания для беспокойства. Мальчишка чем дальше тем больше походил на одержимого, и на взгляд Варанта ему давно не мешала бы помощь медиков. Или, по меньшей мере, твердая вразумляющая рука. Чего один только этот видео-комикс стоит… но Мэйсон заговорил о другом!

– Тебе нужны деньги?

– А какого ответа ты ждешь? – фыркнул Варант. – Неужели, отрицательного?

– Прекрасно, я рад, что не ошибся. У меня есть для тебя одно деликатное дело.

– Мэйсон, – молодой человек положил себе в кофе еще одну ложку сахара и уставился на собеседника, щуря глаза за дымчатыми плексами. – Давай оговорим кое-что сразу. Мне нужны деньги – но не любой ценой.

– В данном случае твоя нравственность не пострадает, – неприятно ухмыльнулся Раэн. – Ты же все еще общаешься с этим беловолосым типом из полиции?

– Его зовут Бентен, Мэйсон. Неужели ты случайно забыл этот факт? – Варант потрудился подсластить последние слова самой ослепительной из своих улыбок. Как ни владел собой Раэн-старший, при звуке этого имени лицо его на миг исказилось в гримасе чистейшей ненависти – такая вкусная пряность к этому глотку хорошего капуччино!

– Мне нужна прядь его волос.

Варант поперхнулся кофе.

– Прости? Еще раз?

– Мне нужна прядь его волос. За десять тысяч кредитов.

– Ясно, – пробормотал молодой человек, – Это у вас семейное.

Мэйсон поморщился.

– Избавь меня от своих потуг на остроумие. Если десять фишек для тебя лишние – я могу найти другого исполнителя.

– Ага… к Видану ты уже обращался? – Варант уже оправился от шока и снова был готов к бою. – Я готов спорить, что он бегом побежит, и…

– Ну хватит! – Раэн-старший потряс головой. – Все, извини, что побеспокоил тебя.

– Ты заделался последователем черного вуду? Решил извести противника путем магических ритуалов?

– О, боги… Все гораздо проще, – Мэйсон пару раз провернул ручную мельницу, посыпая кофе корицей. – На меня вышел один эльф. Похоже, весьма и весьма небедный… Видан, знаешь ли, слишком много показывался на людях с этим вашим Бентеном, вот кто-то и решил, что сделать это можно через него. А я-то, как ты понимаешь, категорически против их общения! Короче. Этот эльф почему-то решил, что Бентен ему дальний родственник – а ты знаешь, как эти существа относятся к родственным связям. Он готов платить за проверку своей версии. Я, разумеется, беру себе процент – за посредничество, но сам получить вожделенный образец не могу. Ты участвуешь?

Варант похлопал спящего по щеке, провел пальцем по полураскрытым губам и, не дождавшись реакции, взял одну из белых прядей. Счастье, что хаотичная стрижка позволяет отрезать небольшой кусочек достаточно незаметно. Одно движение ножниц – и можно ссыпать в пробирку образец стоимостью в десять тысяч.

За это стоило выпить.

###

Сенгоку выплюнул воду в раковину и скривился.

– Теперь еще пару часов все взятое в рот будет иметь вкус дерьма! Неужели нет другого способа?

– Ты повторяешься… – невозмутимо отозвался Джайк.

– Да?

– Да. Если тебе интересно, ты говоришь это каждый раз, когда возвращаешься со стенда. Не помню случая, чтобы ты изменил этой традиции.

Конран с хлопком содрал пробку с бутылки тоника, глотнул и с отвращением поставил обратно.

– В коробке под столом есть пара кнопок кербицина.

– Чтобы отбить вкус вообще? Спасибо! Я не любитель жевать опилки! – Конран с размаху сел в толстые мягкие пластины темперлона, заменяющие Джайку диван, откинулся на спину и уставился в ребристый потолок, затянутый неизвестного назначения проводкой.

– Ну да, действительно, дерьмо гораздо вкуснее. Извини, что предложил, – слабо усмехнулся рыжий русский, не отрываясь от работы. Процесс работы, правда, мог заметить только человек, знакомый со способами оперирования в сети носителей спец-имплантов – Джайк просто сидел перед слим-лоджиком, положив пальцы на деку и время от времени слабо перемещая их по чувствительной поверхности. Даже смотреть на развернутый монитор обладателю кибер-зрения было не нужно.

Гоку закинул руки за голову.

– Мне интересно, все остальные, которых там, в парке взяли – они тоже подмененные? И тот менеджер, который за Рейке приходил вместе с сержантом?

Джайк неторопливо закрыл лоджик. Что означало высшую степень внимания. Каковое внимание на долю неугомонного Сенгоку выпадало крайне редко.

– Ну не к Аридзиме же идти с этим делом? А исбэшникам отдавать идею не хочется. И вообще, почему исбэшники упустили из виду этого самого менеджера, как ты думаешь?

Джайк промолчал. Зачем отвечать на риторические вопросы? Просто так исбэшники ничего из вида не упускают. И никого. Если менеджер продолжает преспокойно разгуливать по городу, значит, у ИСБ просто другие планы. Чем, однако, не грех воспользоваться.

– Личное дело этого менеджера я тебе достану. Дело не закрыто, нас от него не отстраняли – имеешь полное право. По крайней мере, пока его не взяли. И попробую через Аридзиму добраться до пилота: насколько я успел понять, что за фрукт этот Иеро Сегард, не больно-то много исбэшники от него узнают. Так что все шансы их обставить у тебя есть. При известной осторожности и тонкости работы, само собой разумеется.

По внешней накладке бинокуляра пробежал совершенно противоестественный при такой освещенности яркий блик. Как правило, данный оптический эффект означал, что будь у Джайка нормальное зрение, он бы довольно зажмурился.

###

Мочку уха саднило – невысокая плата за отсутствие постоянного надзора, если вдуматься. Проколотое ухо поболит три-четыре дня, не больше, если, конечно, у пилота срочно не обнаружится аллергии на металл, из которого изготовлена серьга-датчик. «Вот интересно, – подумалось Лэнсеру, разглядывавшему в зеркале навязанное «украшение» – и почему все всегда так любят датчики в уши вешать? Оттяпать человеку ухо вместе с этим вашим датчиком – это ж проще пареной репы…» Впрочем, если ему кто-то в этом городе угораздится оттяпать ухо – это, как раз, будут уже ИСБ-шные проблемы. Потому как самому ему будет, скорее всего, уже все равно.

Перемены, тем не менее, можно было считать переменами к лучшему. Во-первых, пилот получил на руки местное удостоверение личности – безусловно, стопроцентно липовое, но раз уж эту «липу» производила ИСБ, вряд ли кто-то другой сможет обнаружить подделку. Во-вторых, Иеро выделили квартиру в городе. Подозрения, что наблюдают за этой квартирой столь же плотно, что и за той, в гостинице ИСБ, скорее всего, были оправданы – ну да и черт с ними, пусть наблюдают. В-третьих, вместе с удостоверением личности и ключом от квартиры пилот получил и кредитную карточку – сколько там было денег, Аико сообщила, но цифра ничего не говорила Лэнсеру, в силу незнания масштабов местных цен. Ну и последнее – без сопровождающих ему отныне предстояло перебиваться, а вот отпускать его без охраны никто не собирался. В качестве охраны предлагались знакомые все лица из Особого Отдела полиции. Это, последнее, пожалуй, порадовало Иеро больше, чем все остальные обретенные «права, свободы и имущественные ценности». К тому же, он предполагал, что охрана ему очень даже понадобится. Потому что Лэнсер решил вычислить инсэнта-доброжелателя, вышедшего на связь в театре, и вытрясти из него, все, что тот знает. В частности, с чего этот доброжелатель взял, что самолет не найдется. В самом деле, сколько можно ждать, пока ИСБ отыщет «Дэйту». С одной стороны, ИСБ, конечно, виднее, как что и где надо искать. С другой – ведь не нашли же до сих пор. Ну и с третьей – это ж одуреть можно окончательно, сидя на тазовых костях ровно и ничего не предпринимая.

Переезд в новую квартиру состоялся с самого утра, и еще полдня пилот в компании сопровождающих и каких-то очень подозрительно пластичных и вежливых грузчиков занимался перестановкой мебели на свой вкус. Вкус у пилота был специфический, перестановка всего, что под руку подвернулось, во всех трех комнатах заняла почти весь день, после чего пришлось взяться за переустановку и настройку дорогостоящей бытовой техники, которой в противном случае пришлось бы туго. С какой радости ИСБ продолжает вбухивать в обустройство жизни своего гостя финансы, Иеро и думать не желал. В принципе, это и так было ясно. Если пилот не найдет способа вернуться домой, скорее всего, ему весь остаток жизни придется общаться с этой милейшей организацией. И сотрудники этой организации гораздо раньше Лэнсера это поняли. Кроме того, похоже, что они в то, что Лэнсеру удастся от них убраться, не верили ни на грош. И черт с ними со всеми. Главное, что часа полтора назад и Аико с Юмино, и псевдо-грузчики исчезли с глаз долой.

В офис Особого отдела полиции за охраной предстояло наведаться с утра – Лэнсер сам не захотел беспокоить «Иронсан» на ночь глядя, и даже пообещал, что никуда не высунется из квартиры до того благословенного момента, пока за ним не явится Аико и не отвезет его куда надо сама. Незачем ему было высовываться. Приступить к запланированным поискам пилот мог, не выходя из квартиры.

В зеркале больше ничего интересного не наблюдалось, так что пилот сдернул с вешалки чистое полотенце, наскоро промокнул мокрые волосы и вымелся вон из ванной. Прошел через пустую комнату, которую уже мысленно окрестил «гостиной» (ну надо же ее как-то называть?), по уже сложившейся привычке задержался у панорамного окна, полюбоваться абсолютно незнакомым урбанистичным пейзажем, сменившим осточертевшую «Большую тройку». Повинуясь внезапно проснувшемуся импульсу любопытства, проверил экран это или окно, убедился, что экран и пошел дальше, в спальню. Где и завалился поперек кровати, задрав ноги на стенку. Не то, чтобы это было свойственной пилоту распущенностью – просто хотелось как то выразить в действии новое чувство свободы. Если некий наблюдатель все же имеется, и зрелище нанесет ему глубокую моральную травму – это будут его, наблюдателя, трудности.

Контакт установился неожиданно легко – то ли инсэнт ждал «повторного вызова», то ли привитые когда-то Клэр способности начали резко прогрессировать, то ли и то, и другое вместе взятое. Возможно даже то, что и Клэр тут была не при чем, а способности привила ее матушка не так давно… в-известном-месте-в-известное-время. На данный момент это не имело значения. Значение имело то, что инсэнт отозвался мгновенно – как если бы вошел в комнату.

– Добрый вечер.

– Приветствую вас, господин регент. Рад, что вы все-таки воспользовались вашим даром ради общения со мной.

– Мы в прошлый раз прервались на очень интересном месте, – Лэнсер с трудом подавил в себе желание поддаться навязываемому собеседником изысканно-светскому тону. – Почему вы так уверенно сказали, что мой ARK не найдется?

Со стороны инсэнта последовала пауза явного замешательства.

– Потому что тот, в чьих руках он находится, не заинтересован в том, чтобы вы получили свой самолет.

Пилот усмехнулся.

– Боится, что я запущу бортовой компьютер со сканером и переловлю вас всех?

– Разумеется.

– Логично. То есть, мне следует предполагать, что самолет уничтожили или опасное для вас оборудование непоправимо повреждено?

– Или что это будет сделано, если вы подберетесь к самолету слишком близко.

– И что же ваша хваленая ИСБ мышей не ловит? Или они тоже… не заинтересованы?

Собеседник вздохнул.

– Смотря в чем… в обнаружении самолета – очень даже, в вашем исчезновении отсюда – конечно нет. Полагаю, подробности излишни.

– Почему-то я так и думал, – мрачно заметил пилот и потянулся к прикроватному столику за сигаретами. С удивлением заметил, что уже привык и даже находит приятным отсутствие в этих плотных соломинках табака. – Интересно, чем же тогда эти самые исбэшники намерены меня тут занять?

– Но это же очевидно. Консультированием на предмет порталов и… нас.

Пилот даже закашлялся от смеха и был вынужден срочно сесть. Он так и представил себе эти, с позволения сказать, консультации – стоит он, Иеро Сегард, указывает на пустое место в небе и вымученно твердит "Ну ВОТ ЖЕ он! Портал!" – а вокруг задумчиво хлопают глазами ученые специалисты. Это они после войны уже проходили – нормальный человек заметить портал категорически неспособен, при всем желании. А в то, что в распоряжении ИСБ могут найтись другие проводники, кроме него самого, Лэнсер не верил.

– Господи, ерунда какая… в чем я могу консультировать, если я сам ничего не знаю!

– Вы можете видеть невооруженным глазом то, что они могут видеть лишь с помощью приборов. И можете выделять среди людей нас.

– Не слишком-то вы стремитесь быть обнаруженным, – парировал пилот.

– Я не лелею иллюзий на тему сохранения своего статуса после обнаружения, – сдержанно ответил инсэнт, – и хочу еще немного побыть для вас полезным. По крайней мере, пока мой идеологический оппонент все еще на свободе.

– Ну, тогда расскажите мне, что вы вообще знаете про предположительное местонахождение самолета!

– Я… знаю, у кого он. Но понятия не имею, где это территориально.

– И чем, в таком случае, вы можете мне помочь?

– Знаете ли вы, что вы теперь из себя представляете, господин Регент?

– Да уж просветите, наконец! – язвительно отозвался Лэнсер. – Вам же этого так очевидно хочется. А то столько церемоний и тумана, а положение яснее не становится.

– Вы уже сталкивались с функциональными особенностями представителей нашей расы. И знаете, какую власть имеют высшие ранги над младшими. Регент – это наивысший ранг после Матери. В его особенности входит способность концентрировать на себе силы всех сородичей и использовать их по своему усмотрению. – собеседник тона не менял, оставаясь неизменно вежливым и чуть подчеркнуто терпеливым.

– Да я бы на месте вашего оппонента просто грохнул такой талант! – в изумлении пробормотал пилот. – Да и на вашем – призадумался бы.

– Это само собой, – согласился инсэнт. Намек он проигнорировал с таким ангельским терпением, что Лэнсеру даже стало неудобно. – Но есть теория, что если Регент пребывает в бессознательном состоянии и не способен контролировать свои действия, его способностями можно воспользоваться.

– А! Так вот зачем я им понадобился…

– Вас уже пытались прибрать к рукам? – обеспокоено поинтересовался собеседник.

– А вы не в курсе? – съязвил Лэнсер. – Вы же вроде тесно дружите с ИСБ.

– Кто вам это сказал? – изумился инсэнт.

– Мне так показалось.

– Это, мягко говоря, не так. Я верный поданный Императора, но я ни коим образом не связан со службой безопасности и не могу пользоваться ее источниками информации.

– Жаль! – выразительно заметил Лэнсер. – Ну и ладно… как это? До следующей связи.

– Всегда к вашим услугам, господин Регент.

Глава 7

Конран еле дождался, пока прозрачные панели дверей лифта наконец выпустят его из кабины, и широким шагом двинулся вдоль ненавистной "доски почета" – всю стену коридора занимали видеостенды с рекламными роликами, посвященными каждой группе Особого отдела. Народ относился к этой выходке изобретательного Шефа по-разному, от смеха до равнодушного пожимания плечами, журналисты млели от восторга и непременно предваряли новости об очередном героизме каждой группы соответствующим клипом. Двое младших членов "Иронсан" эти ролики ненавидели. Точнее, не все ролики, а именно свой персональный. Проблема была в том, что господ полицейских никто не спрашивал, нравится ли им творение неизвестного режиссера. Клипы составлялись из данных наружных камер, и призваны были рекламировать немереную крутизну, благородство и героизм простых хороших парней из полиции. Сенгоку просто трясло от злости и он категорически отказывался признавать себя в этом "тупом распальцованном болване" из ролика, Бентен же просто шипел и плевался ядом, но о причинах своего гнева никому не говорил, справедливо опасаясь, что его претензии к собственной киногеничности вряд ли будут правильно восприняты окружающими. Оба неоднократно взывали к Джайку на предмет поспособствовать удалению их позора из непрерывного проката, но командир "Иронсан" каждый раз только посмеивался и обещал, что скоро ролики буду заменены на новые, и если де они оба в ладах с теорией вероятности, то не может же быть, чтобы им и во второй раз так не повезло.

Сенгоку втянул голову в плечи и ускорил шаг, стремясь как можно быстрее преодолеть неприятный участок. И чего могло понадобиться от него Аридзиме, причем самому Аридзиме, а не Кармедион, которая обычно занималась рутинной работой со всеми группами? Шеф, пользуясь положением, предпочитал во все самое интересное ввязываться самолично, а заместителю доставалась текучка.

В кабинете Шефа Особого отдела помимо Джайка обнаружились посторонние в количестве двух человек. Симпатичная девушка в серой форме и какой-то тип, который, развалясь в кресле, издевался над кибернетической пепельницей. Маленький робот-уборщик, основной функцией которого было собирать мелкий мусор с покрытия и следовать за бродящим по кабинету Шефом в качестве мобильной пепельницы, метался вдоль подлокотника кресла, как угорелый, а гость старательно пытался стряхнуть пепел с сигареты на пол вне пределов досягаемости несчастного механизма. От дверей физиономии развлекающегося обормота видно не было, так что оставалось наслаждаться видом длинного серого «хвоста», мотающегося по черной рубашке от особо резких движений. Судя по всему, реакция у робота была лучше, чем у человека.

– Иеро, – окликнула девушка.

Гость затушил сигарету и повернулся к дверям.

– Привет, – фыркнул Сенгоку. – Ты успел допечь всю ИСБ, и тебя отправляют к нам за особо хорошее поведение?

– Примерно, – подтвердил Иеро.

Аридзима воззрился на Джайка, как на самого вменяемого из присутствующих, если не считать исбэшницы. Пилот сейчас напоминал ему дубликат Сенгоку, только еще гнуснее, так что его из числа вменяемых можно было временно исключить. Да и вообще, вменяемость этого субъекта была очень, очень спорным вопросом.

– Бентена в курс дела введешь сам, когда он вернется. Задача та же, что и раньше. Условия объяснит госпожа Амикава.

Это была самая рекордно короткая инструкция из всех, полученных группой «Иронсан» от дорогого начальника.

###

– Красуля! Эй, ты там переоделся или как? – вот только Сенгоку под дверью раздевалки сейчас и не хватало.

Бентен швырнул скомканное полотенце в корзину и пинком открыл дверь.

– И с каких пор ты стал таким стеснительным?

– Чего я тут не видел, – ухмыльнулся японец, махнул рукой с зажатой в ней банкой пива куда-то в сторону. – Но я считаю своим долгом не травмировать без нужды его нежную душу.

Бентен машинально глянул в указанном направлении. «Не дай боги, очередной новичок…». Новички Особого Отдела имели дурную привычку ходить пялиться на старожилов, что Бентена просто бесило. А на фоне общего паршивого настроения очень хотелось и дорогому другу в челюсть засветить за такую подставу.

– Добрый день, – вежливо поздоровался с ним Лэнсер. – Меня опять прицепили к вам. Видимо, Конран прав, и исбэшникам я основательно осточертел.

– О..!

Пилот спокойно осмотрел с головы до ног остолбеневшего кибера, одетого в тонкое открытое трико, и кивнул:

– Хорошо выглядишь. Надеюсь, это не образчик вашей повседневной формы? Это создало бы некоторые… трудности при нахождении в людных мечтах.

Конран захохотал и отсалютовал Лэнсеру банкой.

– Мы споемся, артист. Добро пожаловать в Иронсан!

###

– Добро пожаловать, Норико-химе, – две девушки из младшего круга Букета низко поклонились ей и раздвинули оклеенные шелковой бумагой рамы, пропуская женщину в ее собственные покои.

Норико любила приезжать сюда. Строгая церемонность дворцового этикета позволяла ей снова почувствовать себя избранной, дамой не просто высшего света, но той, кто имеет полное право находиться в пределах Купола, не спрашивая на то разрешения ни у кого. В доме мужа она все время ощущала себя лишней. Не то чтобы кто-то из слуг хоть раз посмел ослушаться ее или выказать ей недостаточно почтения – на это не было даже намека. Но разница в их обращении с нею и с изредка приезжающими в отцовский дом Юмино или Кином бросалась в глаза. Сыновей хозяина любили, ее – терпели как важную, но временную гостью, и в этом терпеливом равнодушии ей чудилось вечное осуждение: "Кто ты? Зачем ты здесь?"

Здесь, во дворце, она была дома. Равная среди равных. Золотая хризантемовая кровь, генетическая элита. Она могла бы стать матерью нового принца или принцессы, и даже Императрицей – неважно, что она гораздо старше нового котайши Сэйхиро. Пусть карта, казавшаяся столь выигрышной, оказалась пустышкой, брак с императорским близким родственником не принес ей счастья – но здесь, среди японских дворян, ее статус был высок. Здесь Норико чувствовала себя удовлетворенной собственным положением.

Женщина опустилась на колени перед лаковым ящичком с благовониями и откинула крышку. На дне, завернутая в вышитый платок, лежала хрупкая фарфоровая чашечка. Одна из тех, которые наполнялись ритуальным саке на их с Иширо свадьбе. Он даже не сделал ей официального предложения, не пытался делать вид, что ему нужен этот брак – просто повиновался воле Императрицы-матери, желавшей видеть недавно овдовевшего сына женатым. Тогда Норико была весьма обрадована таким поворотом в собственной судьбе, отставка из официальных любовниц наследника Токиро еще лежала на душе черным камнем, и внезапно обретенный статус принцессы снова вознес ее на вершину. Тогда она упустила из вида одно – как особа высокого ранга, она была под столь пристальным наблюдением, что искать свое женское счастье могла исключительно в обществе собственного мужа. А этого-то как раз безразличный к ее чарам Иширо дать не мог и не хотел. Норико не могла винить свекровь за свой неудачный брак, да и, по совести говоря, Божественная Юкико-сама не скрывала от нее будущих проблем. Но отомстить Иширо за безразличие было возможно. Может быть, предмет ее неудавшейся мести Токиро еще сослужит свою благую службу.

Итак, результаты генетической экспертизы были неумолимы – Кането Инадзуми ее сын, если можно так назвать существо, сконструированное in vitro из клеток ее и Токиро, да еще подвергнутое неоднократной биомодификации. Упрочненный неразвивающийся скелет, искусственные нервы, измененная структура мышечной ткани – все то, что она заказала Батшону, и что позволяло столько времени выдавать мальчика за куклу. Неясным оставалось другое – Батшон очень внятно разъяснил ей разницу между "живой куклой" и кибером, и упор в этом объяснении делался на отсутствие у куклы интеллекта и эмоций, однако офицер Инадзуми не выглядел безвольным программируемым роботом. Что сотворил гений "Криэйче" – оставалось только гадать, но что бы это ни было, главным было одно: у этого существа было достаточно генетического сходства с Токиро, чтобы его признали членом Семьи, и ее материнство было при этом неоспоримо.

С одной стороны, когда она официально объявит о своем ребенке, Иширо получит сильнейший удар. Ее положение в Семье больше не будет зависеть от милости супруга. С другой, Норико понимала всю необходимость быть крайней острожной и тщательно рассчитывать момент признания, ибо легко представляла себе, как воспитанный с мыслью о собственной избранности принц-полковник взмахнет фамильной катаной, и со словами "За сына, конечно, спасибо…" положит ее с одного удара. После чего с выражением благородной скорби на красивом лице будет сдержанно принимать соболезнования в связи с безвременной кончиной супруги.

"Ах-ах, Его Высочеству так не везет в семейной жизни! Такая драма – он снова вдовец!"

Нет, такой исход Норико совершенно не устраивал.

Впрочем, его можно было избежать! Достаточно было...

Она положила слим-ложик на колени и коснулась сенсорного поля.

"Мэриру, мальчик мой, мой сын…

Я столько времени боялась признаться тебе. Я совершила преступление дважды – когда захотела иметь тебя от любимого человека, и сделала это запрещенным законом способом, и когда обстоятельства вынудили меня расстаться с тобой. Но сейчас я хочу загладить свою вину. Ты мой сын и законный наследник. Я хочу вернуть тебе твое имя."

Звучало, конечно, пафосно донельзя. Но что на свете может найтись человек, не желающий быть причастным к роду Императора, Норико просто не верила.

###

– Все цели поражены. Перерасход зарядов – 11 процентов, максимальный относительный разброс – три сотых. Лейтенант Саха доклад закончил.

– Прекрасно, лейтенант, – Селинджер погасила голографическую карту и потянулась за шлемом, – Пойдемте, посмотрим.

С высоты полета флаера стрельбище напоминало реальное поле боя, на котором только-только затихло эхо последнего выстрела. Среди воронок бродили усталые техники с электронными блокнотами, составляя подобное описание повреждений, нанесенных подвижным макетам. Обычно тренировки такого масштаба проходили на виртуальных полигонах, но несколько раз в год солдатам давали возможность проникнуться атмосферой настоящего сражения. Мало кто верил, что однажды это перестанет быть игрой, но все об этом мечтали, и для каждой части эти полевые испытания были важным событием, к которому тщательно готовились.

Майор Селинджер всеобщего восторга на этот счет не разделяла. Она просто желала хорошо выполнять свою работу. Сейчас ее заботило, чтобы все пригодные к дальнейшему использованию части разрушенных макетов были собраны и оприходованы, все важные особенности повреждения брони реальной техники были тщательно зафиксированы. Да и вообще приводить полигон в пригодный для дальнейшего использования вид было ее задачей.

Пахло нагретым металлом и гарью. Развороченная земля комьями с шелестом ссыпалась в воронки, маскируя обломки на дне. Селинджер ненавидела эти минуты. Ей не было жалко хрупкие макеты, которые годились лишь на отработку точности артиллеристов, но вид изуродованных старых машин, давно списанных из технопарка и используемых в качестве мишеней, приводили ее в тихое отчаяние. Она искренне радовалась, если кто-то из этих древних старичков "выживал", пусть подбитый, но еще годный для восстановления. Боевые действия, в результате которых страдала техника, казались майору безумным варварством, напрасной тратой ресурсов. Но чем дальше заходило человечество в создании умной электроники и средств ее дистанционного обнаружения и вывода из строя без физического повреждения, тем яснее становилось, что полный отказ от надежных механических устройств невозможен. А их можно было только разрушать механически.

Об этой ее слабости знали все. Кто-то искренне старался не доставлять ей лишнего беспокойства и обходился с техникой предельно аккуратно – не было никакой нужды оставлять от мишеней лишь дымящиеся обломки, лихого точечного попадания в важный узел было вполне достаточно для зачета. Но были и те, кто наслаждался стихией боя и останавливался лишь сметя с лица земли все препятствия. Взыскание за перерасход снарядов казалось малой ценой за редкое удовольствие, и Селинджер каждый раз внутренне напрягалась, выслушивая цифры и гадая, на чью долю пришлись эти лишние проценты.

Она остановилась перед очередной воронкой и заглянула внутрь, удивленно глядя на сразу трех техников, собравшихся над полузасыпанным трупом машины.

– В чем дело?

Все трое оглянулись на нее в явном смущении.

– Проблемы?

Селинджер сбежала вниз, поскальзываясь на недавно насыпанном песке. Отсюда предмет недоумения ее подчиненных был более очевиден – майор тоже затруднилась с быстрым определением того, что же эта странная конструкция представляла собой при жизни. Макет – а это, вероятнее всего, был макет! – попал под горячую руку одного из новоявленных "сыновей войны", и принял на себя на менее пяти или шести прямых попаданий высокотемпературных плазменных ракет. Оплавившийся пластик и погнутые рамы металлического скелета представляли сейчас из себя невообразимое месиво, но даже сейчас, глядя на эту машину Селинджер могла с уверенностью сказать одно – она не являлась ни одним из видов военной техники, который мог попасть на полигон из ее технопарка или быть смоделированным на ее основе.

– Что это такое? – жестко выговорила майор, нагибаясь и касаясь носком сапога покореженного куска металла.

– Это чья-то шутка, – пробормотал один из техников, тщательно снимая машину со всех сторон.

– Не время для шуток! – рявкнула женщина, ощущая, как покалывает щеки от предельного волнения и злости. За все нетривиальные события на полигоне несла ответственность лично она, а наличие посторонней техники было событием не просто нетривиальным. Это было катастрофой, грозящей всем чем угодно, включая трибунал.

– Это похоже на самолет, – устало заметил пожилой инженер, подбирая обломок пластика и машинально пытаясь раскрошить его в пальцах механической перчатки.

– Что?!

– Я знаю, что вы хотите сказать, майор. Но вы же сами видите – эти элементы характерны исключительно для реактивных летательных аппаратов. Вот остатки хвостовой части. А вот это было турбиной… не спорю, кто-то из наших хорошо потрудился над тем, чтобы опознание было затруднено.

Селинджер зажмурилась и с шумом втянула воздух сквозь зубы.

– Собрать все до кусочка. Упаковать. Опечатать. Черт меня побери, мы вляпались по-крупному…

По крайней мере, майор знала, кому нужно звонить, хотя и не была уверена, что это поможет лично ей.

###

– Господин Иеро Сегард! – Сенгоку вернул пилоту удостоверение. – Ну, если наш сканер съел его не поперхнувшись – можешь считать, что ты легализован совершенным образом!

– В каком смысле? – Лэнсер покрутил в руках золотистую пластинку и сунул ее обратно в нагрудный карман.

– Это, – японец похлопал рукой по прибору на поясе, – полицейский считыватель. Связан напрямую с Единой информационной базой. И если верить показаниям – ты в ней уже есть. Добро пожаловать в жители Эдо, приятель.

– И что я буду с этого иметь? – иронично поинтересовался пилот.

Они сидели на ступеньках главного входа в центральное здание Управления Особого отдела полиции и смотрели, как садящееся солнце подсвечивает алым верхушки небоскребов.

– Можешь заключать официальные сделки. Получать бесплатную медицинскую помощь в пределах основной социальной страховки. Жениться, в конце концов! Или выйти замуж. Если это тебе больше нравится.

– Сейчас стукну, – меланхолично пообещал пилот.

– ОК! можешь вступать в клубы, в том числе – клуб пропаганды воздержания!

Японец честно не стал уворачиваться от подзатыльника.

– Тебя послушать – так личную жизнь без официально оформленной бумажки вы тут не практикуете.

– Я рад, что ты спросил! – оживился Сенгоку и ловко подвинулся подальше от нахмурившегося Лэнсера. – Отвечаю – практикуем! Можешь и это!

– Брюс! Тьфу… Сенгоку!! Черт бы побрал вас обоих, короче! Ты меня достал! – выдержка в который уже раз пилоту изменила. Количество живых существ, на раз пробивающих его тщательно взлелеянное внешнее спокойствие, росло не по дням, а по часам. Обычно это удавалось или людям близким – или врагам. Ко второй категории Сенгоку уж точно не относился.

– Кто такой Брюс? – живо поинтересовался Сенгоку.

– Судя по всему – твой далекий предок. Больно уж юмор у вас похожий… и односторонне направленный, – пробурчал Лэнсер.

За спиной послышались шаги, и оба повернулись к сбегающей по ступенькам оживленной парочке в одинаковой черно-белой форме. Бентен на ходу что-то объяснял худощавому невысокому юноше, при виде которого пилот оцепенел и больно прикусил кончик языка.

Вместе с младшим членом "Иронсан" к нему направлялся самый настоящий инсэнт.

Сенгоку, с нескрываемым любопытством следивший за выражением лица окаменевшего Лэнсера, чуть придвинулся и вполголоса спросил:

– Что-то необычное, а?

– А ты откуда знаешь? – через секунду ответил вопросом на вопрос пилот.

– Ты же сам научил. Кровь-то синяя. То есть, мы не ошиблись… – задумчиво резюмировал Конран и тут же замолчал – парочка подошла слишком близко.

– Не буди мою паранойю… – прошипел пилот. В следующую минуту ему стало несколько не до инсэнтов – привыкнуть к манере Бентена некоторое время прятать при встрече глаза, а потом эдак взглядывать внезапно и обжигающе, словно вы женщина его мечты… или, применительно к Бентеновским наклонностям – мужчина его мечты, что не легче! – так вот, привыкнуть к этому Лэнсер все еще не мог.

– Рейке Китано – Иеро Сегард, – коротко представил Бентен, – Гоку, нам придется сделать крюк, я обещал закинуть Рейке к Южному мосту.

– Не вопрос.

Ошеломленного Лэнсера начал уже интересовать не столько вопрос, каким же образом один из инсэнтов, за которыми охотится могущественная ИСБ, оказался в числе сотрудников Особого отдела, сколько какая же будет реакция у этого инсэнта на него, Иеро Сегарда, якобы регента.

А реакции не было никакой. И выводов из этого нельзя было сделать тоже никаких. Ну да, инсэнт судя по всему, был самого низшего ранга, но разве это само по себе должно было бы являться препятствием для распознания?

Лэнсер немедленно решил, что если только машину поведет не Рейке, то ему, Лэнсеру, экспериментов никто не запрещал. А кто будет недоволен – сами виноваты, из него тоже нечего кролика подопытного делать. И как только они с Китано оказались рядом на заднем сиденье автомобиля, пилот приступил к утолению собственного любопытства.

А Рейке, при попытке его "прощупать" позеленел и со стоном схватился за голову.

Бентен немедленно обернулся, заглядывая назад.

– Что? Опять? Рейке?

– Угу, – процедил сквозь зубы инсэнт, наощупь разыскивая что-то в кармане формы.

Кането на ходу перебрался назад и встал на колени перед согнувшимся пополам приятелем, отбрасывая руки Рейке и извлекая из его кармана прозрачную пластинку с цветными кружками.

"Ой, какая знакомая картинка! – умилился пилот, – Он еще и сам не знает, что инсэнт? Ай, как хорошо, какая прелесть! Сюрприз за сюрпризом! Не город, а зоосад какой-то!" Причина плохого самочувствия Рейке пилоту была очевидна – по всей вероятности, голова у него начинала болеть, как только любой инсэнт рангом выше обращался к нему. Это было сравнимо с тем, как если бы ему прямо в ухо орали через рупор. Проблема решалась при помощи простейшего щита, но у Рейке его не было. Он вообще ничего не мог и не умел.

И пока Бентен выковыривал из пластинки свои таблетки, Лэнсер, вышеупомянутый щит инсэнту организовал, мимолетно удивившись той легкости, с которой у него это получилось.

"Вот так… и у тебя голова перестанет болеть… и у меня заодно! Фиг ты кому что сделаешь из-под щита". По крайней мере, можно было больше не беспокоиться, что рядом с группой "Иронсан" постоянно ходит инсэнт.

###

Даже когда место Рейке опустело, Бентен не стал пересаживаться обратно вперед, а с комфортом расположился рядом с пилотом – так близко, несмотря на обилие свободного пространства, что мог бы задеть его коленом.

– Значит, инсэнта видно на глаз, да? – подал голос Сенгоку.

– Тебе разве видно?

– Я имел в виду тебя.

– С некоторых пор – да, видно. Ты хочешь уточнить, инсэнт ли Рейке? Да. Инсэнт.

Бентен нервно хмыкнул.

– Он, видимо, хочет уточнить, не заразно ли это! – радостно заметил Сенгоку.

– А как же… заразно, конечно, – невозмутимо подтвердил пилот, пожимая плечами. – А вы как думали.

– Что?! – Бентен побледнел и отшатнулся от гостя.

– Передается в том числе и половым путем, – продолжил пилот. На красавца было жалко смотреть. Со стороны водителя донеслось цоканье языком.

– Так-так… и какова вероятность заражения и чем это грозит в будущем?

– Как чем… поголовным заселением земли инсэнтами. Во всяком случае, они к этому стремились раньше, не знаю, стремятся ли сейчас.

В салоне повисла тишина, нарушаемая лишь тихим гулом мотора. Пилот мысленно прикинул, как он уже нагнал паники на прослушивающих этот разговор сотрудников ИСБ, и, не торопясь, продолжил.

– Дело в том, что изначально инсэнты нечеловекообразны. Это что-то вроде насекомых, только очень больших. И человекообразную форму они как правило принимают искусственным путем, при помощи клонирования и еще какой-то своей технологии. Подробностей не знаю, но они вообще большие специалисты в области биологии. Получается копия существовавшего человека – но инсэнт. У некоторых даже память исходника сохраняется. То есть, близко пообщавшись с высшим инсэнтом, можно исчезнуть на месяц-другой, а потом вместо тебя появится твоя копия, которую родная мама от тебя не отличит. Ну, подумаешь, провалы в памяти – головой стукнулся, в катастрофу попал и чудом выжил.

– Что ты имел в виду под "заразно"? – сухо уточнил Бентен.

– А то и имел, – ласково-язвительно ответил пилот. – Присмотрится такой инсэнт к ближайшему окружению, и решит, что именно на твоем месте ему своего родича не хватает. Или с твоими ТТХ.

– Тэтэха?

– Тактико-техническими характеристиками, – любезно уточнил пилот.

– Но это происходит именно через замену?! Я не могу стать инсэнтом сам, даже если общался с ним?!

– Нет! – отмахнулся пилот. – Ты можешь стать покойником, вместо которого появится инсэнт.

Покосился на бледного и близкого к истерике кибера и добавил:

– Да расслабься ты. Пошутил я насчет заразности. Ходили, правда, слухи, что от длительного пребывания рядом с инсэнтом можно… как бы это выразиться… подцепить от него фоновое излучение. Ну, как гвоздь рядом с магнитом намагничивается. Но исследовать этот вопрос у нас не удалось – прецедентов как-то не сложилось в нужном количестве.

– Да-а-а? – протянул очень злой Бентен. – А мне как-то вспомнилось, что кто-то был женат на высшем инсэнте.

– Ты поди-ка, какие вещи выясняются! – весело хмыкнул Сенгоку.

– Был, – кивнул Лэнсер. – Но я спустил исследователей с лестницы. Они хотели вернуться, но Клэр им запретила. По своему, по-инсэнтски. Очень убедительно.

Смотреть на разъяренного блондина, у которого от злости кажется аж скулы сводило и нос еще больше заострился, было почему-то очень весело. "Не все же вам меня подкалывать, юмористы фиговы… Ишь, занервничал. Не иначе как с этим Китано ты тоже не преминул нескучно время провести, к-красуля!"

Сенгоковское определение Кането шло, под этим пилот был готов подписаться.

– Ладно, вернемся к нашим шестеренкам, – Сенгоку было не так просто сбить с темы. – Из вышесказанного следует, что настоящий Рейке давным-давно помер, а мы имеем дело с его мутировавшим клоном, так? И отличается он физически от Рейке-первого только составом крови?

– Ну… не обязательно только этим. Может родинки какие пропали или переехали, шрамы, ненаследственные заболевания. Понятно, в зависимости от того, сколько было времени на создание копии потрачено и с какой тщательностью это делалось.

– Но зачем им такая мелкая сошка, как техник Особого отдела? Уровень секретности там не так уж высок, сиди себе в железках копайся.

Пилот отвлекся от созерцания приятной картины под кодовым названием "гнев испугавшегося Бентена" и задумался.

– Может, он просто в нужное время оказался под рукой возле оборудования. Или в порядке эксперимента. Должны же они были на ком-то обкатывать технологию. Да и скажем прямо – экземпляр-то получился неудачный.

– М-м?

– Да он сам не знает, что он – инсэнт.

– А какого такого оборудования? – вдруг забыл о своей злости Бентен. – Рейке до попадания к нам работал в какой-то нелегальной лаборатории, которая накрылась после взрыва…

– Как – какого? – удивился Лэнсер. – Чтобы человеческую тушку создать нужно оборудование, скорее всего – для клонирования. Она же не сама собой от инсэнтского желания появляется.

– Ага, – тихо, словно сам себе заметил Конран. – Кое-что становится яснее. Кстати, уважаемый господин Сегард, а сами-то вы случайно не инсэнт? А то провалы в памяти, исчезновения-появления… осведомленность, опять же.

– Нет, – отрезал пилот. – И нет у меня никаких провалов в памяти!

###

- Ну? Как тебе это нравится? – поинтересовался Юмино, отворачиваясь от голограммы. – За один разговор с ними, наш гость рассказал о себе больше, чем нам за две недели.

Аико задумчиво кивнула.

- Особенно интересует отсутствие провалов в памяти. Ведь до недавнего времени считалось, что этот провал составляет три с лишним года. По данным аналитиков, если исходить из косвенных указаний – память у него восстановилась после инцидента в парке.

- И вспомнил он что-то такое, что посчитал излишним сообщить нам. Несмотря на договоренность о сотрудничестве. Значит, это было что-то важное, если исходить из уровня его недоверия.

Девушка пожала плечами:

- В том, что мы ему тоже не доверяем, он, кажется, даже и не сомневается. Замечательная взаимная паранойя. Особенно замечательная тем, что он ведь наверняка догадывается о прослушивании разговоров.

Юмино вздохнул, снова поворачиваясь к голографической сфере.

- Из чего следует, что паранойя эта – демонстративная. Жаль, что мы ему настолько не понравились… папа тоже говорит, что Иеро его просто тихо ненавидит, совершенно непонятно, за что.

Аико не стала выражать своего мнения о том, за что можно возненавидеть Его Высочество Иширо. Вместо этого она выдала свой прогноз, который, пожалуй, по точности вряд ли сильно уступал прогнозу психологов.

- Это ненадолго. Наш подопечный неспособен на длительную немотивированную ненависть. Главное – это не дать ему реального мотива…

###

Несанкционированное проникновение в жилище Саймена Сивера, известного так же как Джайк, безнаказанным не осталось бы ни для кого. И не то чтобы в этой забитой всяческим электронным хламом комнатушке находилось нечто реально ценное, просто Джайк терпеть не мог, когда кто-то нарушал его личное пространство. У него хватало изобретательности, чтобы порадовать нарушителя неполным десятком разнообразных ловушек, от безобидных и несущих скорее предупредительную функцию, до членовредительских и смертельно опасных. Сам владелец квартиры, возвращаясь домой только улыбался в ответ на сообщения ласковым женским голосом, слышимые только ему одному: "Первый радиус защиты отключен… второй радиус защиты отключен… идентификация произведена. Добро пожаловать, Джайк!" Его родители любили такие интерактивные системы, находя в их архаичном интерфейсе особую прелесть.

Прошуршали под ногами валики маленького ковра в прихожей, отчищая подошвы ботинок от уличной грязи, и Джайк, тяжело ступая, двинулся в единственную комнату, служащую одновременно и спальней, и гостиной, и местом для складирования исходного материала и результатов изобретательской деятельности хозяина.

– Почта есть?

– Два голосовых сообщения от Теуки, одно голосовое сообщение от Винсенты Селинджер.

Джайк поставил на крышку полуразобранного древнего усилителя только что открытую бутылку минералки и сел.

– Вот как… прокрути сообщение от Винсенты Селинджер.

Обработка информации домашней электронной системой отнюдь не подразумевала звуков скоростного обратного воспроизведения в процессе поиска информации, но так Саймену больше нравилось.

– "Я думаю, вам будет интересно поговорить со мной снова, господин Сивер. Оставляю обратные координаты. Боюсь, что я нашла вашу потерю".

Саймен взял бутылку обратно и сделал большой глоток.

– Отлично. Соедини меня по оставленным координатам.

– Невозможно в настоящее время. Запрет на переадресацию, только домашний вызов, перезвоните после 23 часов. Сейчас 22 часа 18 минут.

– Как интересно… госпожа майор не желает обсуждать это в служебное время. Ок, исполним пожелание дамы. Подогрей мне запеканку.

– Две минуты, Джайк.

Он прошелся по комнате, на ходу расстегивая жилетку. Майор нашла самолет? Тогда почему она позвонила не исбэшнику, это было бы логичнее.

"Боюсь, что я нашла вашу потерю"

"Боюсь…"

Это не метафора речи, похоже, мадам Винсента в полной мере ощутила, что с находкой связан какой-то подвох. Ну что же, через 40 минут все прояснится.

Он еще не успел закончить с ужином, когда система сообщила:

– Повторный вызов от Винсенты Селинджер.

– Мм!! Угу! – Джайк с усилием проглотил непрожеванный кусок и вскочил на ноги. – Соедини!

Голографическая пластина осталась погашенной – по всей видимости, госпожа майор предпочитала отсутствие эффектов.

– Саймен Сивер?

– Включите видео, мэм, и у вас отпадет необходимость в вопросах, – Джайк прополоскал рот минералкой, откашлялся и добавил. – Я был бы рад увидеть вас снова.

– Я говорю из машины, – словно извиняясь, проговорила майор. Изображение с салонных камер было тусклым и темным. – Во что вы меня втянули, Саймен?

– Я постараюсь ответить на ваш вопрос после того, как вы расскажете мне про свою находку.

Майор помолчала. Было видно, как слегка двигаются ее руки, лежащие на руле.

– Я не буду выписывать вам пропуск. Думаю, будет лучше, если вы придете сами – как в прошлый раз. Только поторопитесь, я не могу дать гарантии, что не случится еще что-нибудь… неординарное.

###

Осмотр нового охраняемого объекта много времени не занял – оба полицейских и так были осведомлены о том, что квартира их подопечного расположена в доме, занятом только исбэшниками. Обошли для порядка весь этаж, изучая подходы к дверям, проверили лестницы и лифтовые площадки, отследили схемы всех коммуникаций, и втроем завалились в удобную просторную кухню в поисках чего-нибудь прохладительного.

Кто-то заботливый позаботился забить термошкаф едой и напитками не только для дорогого гостя из запорталья, но и для обоих киберов, так что Бентен и Гоку с удовольствием вскрыли себе по банке ледяного энергетического коктейля, заодно знакомя пилота с маркировкой продуктов, которые для него категорически не предназначены.

– В принципе, желтая группа для тебя вполне съедобна, но, во-первых, она зверски калорийна, а во-вторых, у многих вызывает аллергию, так что лучше не рискуй, – в перерыве между глотками сообщил Конран.

– Да чтобы я вообще понимал, что тут во всех этих упаковочках, – пробурчал Лэнсер, – Вы мне сразу признайтесь, в вашем благословенном веке натуральную еду еще найти можно, или тут все сплошь имитация из чего попало?

Киберы переглянулись.

– Э… ну, во-первых, не из чего попало. И смотря для кого. И смотря за какую цену.

– За такую, чтобы нормальный человек среднего достатка мог с голоду не умереть!

Оба полицейских расхохотались.

– Это ты себя нормальным человеком среднего достатка называешь? – спросил, наконец, Бентен. – Ты, человек на содержании у ИСБ?

– Не вечно же они будут меня содержать, – сухо ответил пилот. Лишнее напоминание о его зависимости от могущественной силовой структуры его не обрадовало.

– Полагаю, это по большей части зависит от тебя самого, – иронически дернул бровью Сенгоку. – Но вопрос принят и понят. Рассказываю. На натуральных продуктах метка в виде вот такого зеленого листа. И это ценовая категория на порядок превышающая аналогичный искусственный продукт. Впрочем, ты бы сперва попробовал, имеет ли смысл так разоряться – не факт, что ты отличишь хорошую подделку от оригинала.

– А зачем? – вздохнул Бентен, перебирая упаковки. – Здесь нет суррогатов.

– Забавно, – удивился Конран, – Вот и думай теперь, то ли тебе полностью поверили насчет твоего происхождения, то ли понтовым мальчикам из нашей имперской якудза иной вариант кормежки и в голову не приходит…

– Короче, – прервал его пилот, – здесь все рассчитано на лентяев, кинул пакетик в печку, достал готовый обед, так?

– Тебя это не устраивает? – заискрился улыбкой Кането, – Есть идея. Давай-ка я приглашу тебя к себе домой…

– … С родителями познакомлю, – невинно улыбаясь, вставил Сенгоку. Его одарили с двух сторон злыми взглядами. Неизвестно, по какой причине злился Бентен, а вот Лэнсера юмор сексуально-матримониальной направленности уже начал до крайности раздражать.

– Я уже был у тебя дома, – заметил Иеро.

– Ты был в квартире, где я живу, – возразил кибер. – А я приглашаю тебя домой. Не в последнюю очередь потому, что еду там готовят привычным тебе способом. Желаешь побаловаться?

Сенгоку захрипел от смеха и торопливо удалился в комнату, откуда донесся его несдерживаемый более гогот.

– Если под "побаловаться" ты имел в виду еду – то да, желаю, – замороженным голосом процедил Лэнсер. К сожалению, взять Сенгоку за шиворот и хорошенько тряхнуть, что обычно помогало в борьбе с неуместным юмором младших товарищей, вроде того же Брюса, возможным не представлялось.

– А что еще я мог иметь в виду? – наклонил лохматую голову блондин. Закидал пачки с продуктами обратно в шкаф и поддернул рукав, высвобождая комм. – Джани-сама?

Лэнсер не понял ни слова из нескольких фраз на неизвестном ему наречии, произнесенных Бентеном, но почтительно-ласковый тон не оставлял сомнений в том, что обращался полицейский к кому-то старшему и любимому.

"Ну-ну… любопытно будет на это посмотреть".

###

– Хочу тебя предупредить, – Бентен повернулся назад и серьезно посмотрел на Сенгоку. Пилот, так и не привыкший к возможности водителя не смотреть на дорогу на полном ходу, машинально вцепился в сиденье, ожидая в любой момент неминуемого столкновения. Но белый "Кессер" продолжал невозмутимо-плавное движение в своем ряду, не испытывая ни малейшего желания смешаться к боковому ограждению или пересекать дорогу соседней машине.

– Кайли гуляет с Рейке, так что придержи свои подкаты для кого-нибудь другого.

Конран пожал плечами.

– Там десятки других объектов чтобы утешиться. Свет клином на твоей сестричке не сошелся.

– Мое дело сказать, – отозвался Кането.

Лэнсер тихо усмехнулся. Приятная темнота в салоне позволяла видеть тысячи огней, проносящихся за окнами машины – они недавно покинули один из городских районов, где плотное обилие светящихся объектов не позволяло отличить день от ночи, и сейчас стремительно неслись к другому острову света по широкой ленте подвесной дороги. Высокая посадка позволяла легко игнорировать край ограждения, и казалось, что они летят между сияющих столбов небоскребов, раскаленными иглами вонзающихся в темное небо.

– По короткой или по длинной? – игривым голосом спросил Бентен.

– Давай короткую, – ответил Конран, и прежде чем пилот успел возразить или хотя бы уточнить, что же, собственно, ожидается, они на полной скорости резко свернули на боковую дорогу и полетели вниз.

Первой реакцией Лэнсера было вжаться ступнями в пол, словно это могло затормозить падение, но машина неумолимо набирала скорость, а потом резко взмыла вверх – и снова ухнула в пропасть.

– О Боже, – выдавил пилот. – Вам так обязательно передо мной выпендриваться, или вы можете и по-человечески ездить?

Словно в ответ на этот вопрос ожил эфир, и охрипший от злости женский голос прокричал:

– Борт 38-Кессер, минус 7 баллов за нарушение скоростного режима!

– Ты еще в пределах нормы? – прерывающимся от восторга голосом поинтересовался Бентен. Похоже, эта разновидность американских горок вызывала у него полную эйфорию.

– Надеюсь, ты спрашиваешь меня? – язвительно уточнил пилот. – Если да – то напомню, что я с пятнадцати лет летаю.

– Не тебя, – уверил довольный кибер. – Как бы я мог так тебя обидеть? Мне интересно, не отберут ли у нашего дорогого друга водительскую лицензию, машина-то его. Я не готов до следующих экзаменов возить его каждый день на работу… держитесь, пожалуйста, последний поворот… о!

"Кессер" внезапно словно погрузился в вязкую среду, замедляя свой бег.

– Черт… – побормотал Конран, перегибаясь через сиденье и срывая с приборной панели комм. – Джайк! Быстро, организуй нам допуск! Скорее!

– Неужели вам опять подпалила хвост Неумолимая Шарлин? – ехидно пробасил шеф "Иронсан". – А не пора ли вам, ребятки, в кои-то веки по полной получить свое? А то мне уже как-то недосуг одному вам мозги вправлять, пусть ко мне присоединится дорожная полиция, а?

– Джайк! Они через минуту будут здесь! – Бентен казался изрядно обеспокоенным, – Учти, лицензию отберут у обоих, я за рулем!

– Тебе тоже не помешает немного прогнуться перед Комиссией, – продолжал глумиться гигант.

– Может мне попросить о заступничестве ИСБ? – задумчиво спросил пилот. – Сдается мне, меня поймут. Я-то уж точно не способен передвигаться вашим общественным транспортом.

– Уроды. Дети малые. Допуск у вас есть, но имейте в виду, что на порку пойдете лично к Аридзиме, я вас покрывать не стану.

"Кессер" к этому моменту окончательно остановился, плененный неясного происхождения силой, а из резко затормозившего сзади узкого автомобиля вышла высокая девица в форме и неторопливой походкой двинулась к ним.

Лэнсер, окинув заинтересованным взором стиль и формы, протяжно присвистнул.

– Ох, мы сейчас все трое огребем…

– Не примазывайся, – разозлился Бентен. – Пассажиры ее не интересуют!

– Ревнуешь? – удивился пилот.

– Однозначно! – со смешком ответил за напарника Сенгоку. – Главное не ошибиться с объектом.

Перепалка прервалась медленным подъемом дверок машины – судя по выражению лица девицы в форме, инициированном по ее команде.

– Ваши удостоверения личности, господа. И лучше вам оказаться владельцами этого транспортного средства.

– О, Шарлин! – Бентен изогнулся под самым немыслимым углом, положив ногу на ногу и запрокидывая голову, глядя на стража дорожного порядка снизу вверх. – Давно не виделись. Ты так соскучилась по мне, что ради этого примчалась из своего поднебесья? Я польщен!

– Документы, – замороженным голосом отчеканила леди, протягивая руку в кожаной перчатке к самому носу Бентена.

– Шарлин, ты разбиваешь мне сердце, – эротично выдохнул тот.

– Шут гороховый, – пробормотал Лэнсер. Сенгоку закашлялся, пряча смех. – Долго он еще будет дурака валять, или я раньше сквозь землю провалюсь?

– Тут до земли далековато, – тихо возразил Конран. – Долго лететь придется.

– А не впервой… подумаешь – еще один район разнесем, – отмахнулся пилот. – Это что – несостоявшаяся любовь?

– Чего-о? – поразился японец. – Ты спятил? Это норма жизни. Он по-другому просто не умеет.

– К вопросу о документах. Эта пластиночка что мне выдали годится для удовлетворения запросов вашей строгой воительницы? А то вдруг после того, как она закончит с Бентеном, решит приняться за остальных?

– Вот так сразу подсунуть ей консультанта при ИСБ? – хмыкнул Гоку. – Попробуем обойтись меньшими средствами.

– А что, это так круто? – мрачно уточнил Лэнсер.

– Ей хватит. Тихо, решающий момент.

Бентен выпрямившись стрункой со скучающими интонациями отчеканил:

– Ничем не могу помочь, мэм. Я нахожусь при исполнении. Владелец машины со мной. Можете удостовериться, связавшись с центральным Управлением.

– А! Успели-таки отзвониться… – вздохнула женщина. – В следующий раз буду блокировать вам связь до предупреждения об остановке.

– Вмешательство в дела Особого Отдела…

– Да ладно тебе, Бентен. Я запросила информацию о вас когда вы только свернули на нисходящую. Проваливай, пижон.

###

Майор Акура перебирал в памяти события последних недель и не мог взять в толк – как так могло получиться, что он допустил столько невероятных ошибок? В каждый отдельный момент собственные действия казались ему логичными и правильными, но глядя на общую ситуацию, к которой привел набор этих действий, он просто пугался собственной непредусмотрительности. Словно он разучился предсказывать результаты дальше, чем на один-два шага.

Сейчас самым неприятным казалось то, что он не смог вовремя подкорректировать память Селинджер. Теперь делать это было поздно – те, кто приедет с новой инспекцией, сразу заподозрят неладное и будут искать уже не следы деятельности погибшего Каллантайна, а другого инсэнта. Искать его, Акуру! Да, решить эту задачу в лоб им не удалось. Как смешон был этот якобы неловкий полицейский со своей попыткой взять у него пробу крови – берите, проверяйте! Кровь майора Хироши Акуры могла быть ничем неотличима от человеческой. Чтобы вычислить, какой набор генов делает его именно инсэнтом, а не просто клоном некогда жившего Акуры, нужно знать, что искать. Хотя, Регент-то скорее всего знает, но ему эту тайну открывать людям невыгодно. Хотя бы потому, что эти гены и у него в наличии имеются, а он так удачно изображает человека.

Подчистить воспоминания Винсенты все равно придется. И не ее одной, а вместе и одновременно с гостями из вышестоящей организации. Так будет вернее всего. Хотя собственных сил майору не хватит, придется снова строить силовую пирамиду…

В последнее время майору было все сложнее собирать на себя силы соплеменников, чтобы использовать их по своему усмотрению. Источник словно обеднел, хотя Акура прекрасно знал, что количество живущих в городе инсэнтов не уменьшилось. Причина была ясной – Регент оттягивает низы иерархии на себя. Иначе даже ему не хватит сил на те фортели, которые он проделывает, расходуя энергию на всякую ерунду с беспечной расточительностью. Ежедневно, а то и по нескольку раз на дню, майор чувствовал выплески, искажающие структуру поля – пришелец развлекался, воздействуя, похоже, на кого попало при малейшем затруднении. И абсолютно ничего не опасаясь.

Акура никак не хотел стать безвольным источником энергии для этой твари. И отдавать ей свою структуру – тоже. Кризис близился – рано или поздно, они столкнутся и вряд ли смогут договориться. Значит, один из них должен был уйти или умереть. Желательно – до столкновения.

Глава 8

Вечерняя Катуга пахла жареной рыбой, свежей зеленью на лотках и горячим ароматным кофе. Варант неторопливо шел по выложенным квадратной плиткой мостовым, улыбался своим мыслям и встречным девушкам и жевал только что купленный пирог с кетой. При всей неимоверной оживленности, крикливости и суете вокруг, он чувствовал себя так, словно попал в рай. Здесь было спокойно, он ощущал это всей кожей, затылком, лопатками – свободу и спокойствие.

"Здесь нужно устраивать санаторий для городских жителей. Разве что аборигены будут против. Хотя… почему против? Больше будет покупателей на сувениры."

Мысль о сувенирах родилась при взгляде на разложенные на шатком столике поделки из душистого можжевельника и янтарного дерева. Владелица, полная подвижная тайка в ярко-оранжевом саронге, приветливо заулыбалась симпатичному блондину, который выглядел достаточно беззаботным и нездешним, чтобы заинтересоваться ее товаром. Варант взял в руки одуряюще ароматные можжевеловые четки и поднес к лицу, думая о лесах, которых на этой планете не было.

– Сколько?

Тайка с нарочитым акцентом пропела национальную формулу приветствия.

– Полтора кредита, господин.

Варант усмехнулся и покрутил в пальцах отполированные шарики, наслаждаясь прикосновением к гладкому дереву. Начиналась игра, из которой ему еще не случалось выйти в проигрыше.

– Четверть кредита. За один только запах. Между прочим, бусины не идентичны по размеру.

– Да. Потому что это ручная работа, господин, – не смутилась женщина. – Вы, должно быть, обладаете модифицированными глазами, если смогли заметить это. Полтора кредита, и клянусь – только потому, что ваши глаза красивы, словно вы принадлежите к эрифу.

Варант расхохотался. Катуга не избежала обычного среди этнических меньшинств подхалимства к основному населению центра Империи – некоторые заимствованные слова произносились на японский манер, игнорируя букву "л". Что он не похож на эльфов с их раскосыми миндалевидными очами, молодой человек знал стопроцентно.

– Полкредита, госпожа. Просто потому, что вы мне симпатичны.

Где-то дальше по улице раздалось протяжное пение Сасуфи-шамана – ошибиться было невозможно. Достаточно было посетить Катугу несколько раз, чтобы некоторые ее представители запомнились вам раз и навсегда. Сасуфи относился именно к таким людям. Варант лично видел, с каким почтением с этим существом без возраста раскланивались буддийские монахи. Сасуфи со своими дредами, черным худым лицом и неожиданно белоснежными зубами юноши был вездесущ и незабываем. Заговорить боль, предсказать событие, появиться в нужное время в нужном месте или создать амулет, для него, казалось, не составляло никакого труда. Человеку постороннему он мог показаться безумцем, но это было далеко не так.

– Кредит с четвертью! – грустно и величественно проговорила тайка.

Сасуфи остановился возле продавца зелени, взял с лотка веточку базилика и пошел дальше, растирая в пальцах пахучую зелень. Увитые бусинками дреды подпрыгивали при каждом шаге, и с каждым шагом он все ближе подходил к лотку тайки.

Варант вздохнул.

– Я покупаю.

Оранжевый саронг словно ожил отдельно от своей обладательницы, заструившись складками на несуществующем ветру. Женщина извлекла из под лотка пластиковый пакет, опустила в него четки и протянула покупателю одновременно с кредит-чипом.

– Четверть кредита, господин.

Варант улыбнулся, сбрасывая оговоренную сумму, взял пакет и, подмигнув продавщице, зашагал прочь.

Тайка улыбалась ему вслед, сжимая в руке кредит-чип.

Сасуфи встал за ее спиной, делая вслед ушедшему покупателю знак от сглаза.

– Демон… – прошептал он, но тайка его не слышала, продолжая улыбаться.

###

Норико похлопала сложенным веером по ладони и раздраженно отбросила с лица длинные волосы. Почтовый ящик был полон переписки с далекими и близкими знакомыми, приглашениями, рекламой новой продукции дорогих магазинов – многочисленная всевозможная ерунда, уже рассортированная электронным секретарем и снабженная пометками о степени важности, но ни одного слова от беглой куклы. Конечно, это было не то дело, в котором стоило торопиться, особенно сейчас, но ожидание становилось все невыносимее.

Женщина грациозно поднялась из-за комма, оформленного в виде старинной подставки для письма, и прошлась по комнате. Причин для молчания было сколько угодно, вплоть до самой банальной – что господин Инадзуми просто-напросто еще не проверял почту. Это нормально. Так поступают многие, в конце концов, не у всех корреспонденцию принимает и разбирает секретарь. Следить за его передвижениями сейчас было очень опасно, но наблюдатели докладывали, что в своей квартире он не появлялся, поэтому не было ничего удивительного в том, что письмо осталось непрочитанным. Люди, ведущие подобный образ жизни, могут вообще не пользоваться электронной текстовой корреспонденцией – она слишком медленна для них, им нужны немедленные ответы. Но черт побери, наручный комм в любом случае проинформирует его о наличии сообщения!

Акустическая система мелодично мурлыкнула, информируя о новой информации, и Норико быстро вернулась к комму.

"Дорогая! Дела задерживают меня в Управлении, сегодня домой не приеду. Иширо"

Женщина стиснула руки и медленно глубоко вздохнула, прогоняя подступающие слезы. А ведь можно было бы уже и привыкнуть. Ко всему – не только к постоянному отсутствию, но и к этим коротким небрежным запискам, которые – Норико могла бы в этом поклясться! – он даже пренебрегал набирать лично, поручая стандартную отписку адъютанту. Нужно было что-то немедленно сделать, как-то справиться с этой бурей в душе, иначе ночь окажется бессонной и наутро только ухищрения искусных косметологов помогут ей выглядеть красивой. Разумеется, что угодно, кроме рекомендуемой священниками медитации для успокоения духа – здесь наставления святых отцов резко расходились с советами светского психотерапевта, которого Норико продолжала посещать несмотря на резкое неодобрение мужа… а скорее всего – именно благодаря этому неодобрению. Совет этого специалиста в подобных случаях сводился к тому, что держать в себе эмоции – убийственно для морального состояния, и когда приличия не позволяют выразить их напрямую, нужно найти себе макивару. Объект для битья.

Она усмехнулась, нашла свое письмо Бентену и дважды перечитала его. Все было хорошо, кроме одного – пряник был очевиден, но стоило бы добавить и кнут.

Ухоженные пальчики с овальными розовыми ногтями сладострастно коснулись сенсорного поля и тут же отдернулись – Норико выхватила из подставки "кисть" и, тщательно выводя каждый знак, написала вдогонку еще несколько строк.

Если господин Инадзуми не внемлет голосу разума, то результат ему не понравится.

###

Джани отодвинула от себя книгу с расчетами по доходам и расходам заведения, и откинулась на спинку стула, издавшего жалобный скрип. Давно нужно было попросить Суду подправить рассохшееся дерево. По-хорошему, стул нужно было просто заменить (например, на одно из этих роскошных плетеных кресел, которые изготовлялись в принадлежащей ей мастерской), но Джани считала его чем-то вроде талисмана и категорически не желала с ним расставаться.

Дела шли неплохо. Официальный счет семьи пополнялся славными темпами, про неофициальный и говорить не приходилось – Джани была деловая женщина и побочными заработками не брезговала, особенно под руководством такого опытного учителя, как Кентер Махаут… ах, Кентер, пора бы тебе было и вернуться. Конечно, займись Джани сбытом "пыльцы" или хотя бы считающегося безвредным джока, ее состояние было бы на порядок больше. Но это означало бы утрату статуса уважаемой в Катуге женщины, а этим положением она дорожила.

В глазах законопослушных граждан Джани была богата благодаря "Вараби" и продаже ротанговой мебели. Но куда большие деньги приносило маленькое помещение на заднем дворе, замаскированное многочисленными хозяйственными постройками – там стараниями Кентер была оборудована лаборатория по отладке кибер-имплантов, и старший сын Джани, Адал, давно приобрел среди киберов-нелегалов известность как хороший специалист, способный решить проблему своими силами или направить к нужному человеку. Примерный член клана, Адал честно отдавал в общий банк 60 процентов прибыли, но сейчас лаборатории требовалось переоснащение, и мальчик обратился за помощью. Купить оборудование – это полбеды, сначала надо найти, где его купить. Больно уж тщательно стали отслеживаться сделки подобного рода…

Дверь распахнулась настежь – и тут же захлопнулась, никого не впустив. Женщина вздохнула, сложила руки на коленях и крикнула:

– Входи, Кайли, не стой там как пень, раз уж все равно пришла.

Только дочь могла так бесцеремонно ворваться в ее кабинет в запретный час, и тут же опомниться.

– Можно, мама?

– Раньше надо было спрашивать, – усмехнулась Джани. – Что у тебя? Пожар? Наводнение? Рейке зовет на вечеринку?

Кай взмахом руки отмела все предположения матери, как недостойные сравниться с ее новостью.

– Бентен пришел в гости. Не один! Бабушка говорит – хороший мальчик! И Сенгоку с ними.

Женщина облокотилась на стол и подперла кулаком щеку.

– А. То есть, под хорошим мальчиком понимается не господин Сугеро? Это уже радует.

– Ашия довольна! – Кайли и сама лучилась счастьем, словно устройство личной жизни названного брата было целью ее устремлений на ближайшие полвека.

– Да с ума бы не сойти… – пробормотала Джани. – Ну, пойдем, посмотрим на это чудо.

###

"Вараби" был не так уж и мал и тих, чтобы новые гости могли привлечь внимание хотя бы четверти зала. Только девочки-официантки, не прерывая своего вечного движения между столиками, приветливо заулыбались троим посетителям, выделив среди них знакомые лица.

– Вам туда, – Бентен указал рукой в сторону свободных мест и с размаху врезался в танцующую на площадке перед барабанщиками толпу, немедленно потерявшись из виду. Судя по доносящимся из центра образовавшейся кучи малы возгласам, появление нового действующего лица было воспринято более чем одобрительно.

– Я смотрю, мы резко сменили образ, – ехидно пробормотал Лэнсер. – Где же наша надменная мужественная сдержанность?

– Где угодно, только не здесь, – ухмыльнулся Сенгоку. – Тебе стоит заранее приготовиться к некоторым сюрпризам в его отношении. Наша девочка пользуется тут определенной популярностью.

– Девочка? В каком смысле?! – пилот резко остановился и упер кулаки в бедра. – Вы меня с ума свести сговорились?

Японец расхохотался и протолкался к столику, на ходу стягивая куртку.

– Кайли! – голос Сенгоку перекрыл даже барабаны. – Я знаю, что ты где-то здесь! Готов променять пару кредитов на пиво и созерцание твоей чудесной мордашки! Лэнс, не валяй дурака, садись.

Пилот сел.

– Ну и? Объяснения будут?

– Непременно, – Конран облокотился на стол и резко выбросил правую руку назад, ловя за запястье хорошенькую юную мулатку, намеревавшуюся запустить пальцы в его шевелюру. – Кай, скажи, тебе когда-нибудь надоест?

– Не раньше, чем я выиграю! – захихикала девушка. – Отпусти, мне больно!

– Значит, никогда, – Сенгоку разжал хватку, – Кай, это Лэнсер. Смысл жизни Бентена на ближайшие несколько недель – обрати внимание, я цитирую! Лэнсер, это Кайли, младшее дитя местной хозяйки и по совместительству сестричка господина Инадзуми.

– Ага. Семейное сходство налицо, – кивнул пилот, разглядывая оливковое личико и пухлые губы мулатки.

Конран с упреком наставил на девушку палец.

– Так. Разве я недостаточно прямо выразился? Не только ты, но и пиво. Но раз уж ты все равно здесь, то тащи заодно курицу и прочую местную вкуснятину в расчете на троих.

– Кто-то есть не будет? – ехидно поинтересовалась девушка. – Или ты в порядке исключения ограничишься порцией на одного?

Дожидаться ответа она не стала.

– Ну? – пилот задрал голову, разглядывая свисающие с потолка пучки перьев и деревянные шары. – Так почему "девочка"?

Сенгоку как-то необычно добродушно усмехнулся.

– Мы здесь познакомились. Я так понимаю, в те времена у Бентена было что-то не в порядке с головой после травмы, и он тут на время восстановительного периода подвизался в качестве обслуживающего персонала, подай-принеси. Хозяйка от кого-то его прятала, так что расхаживал он с подносами в женском платье, раскрашенный под южную красотку. Я…

– Что за травма? – перебил его пилот.

– Несколько лет назад была крупная катастрофа гиперпрыжкового лайнера. Огромная махина прямо над зданием порта разломилась пополам. Количество пострадавших и пропавших без вести было просто сумасшедшее. И такое же сумасшедшее количество под это дело списывают, благо и обломки расшвыряло – часть до сих пор не нашли! – да и вообще авария была странная. Так вот Бентен как-то обмолвился, что во время той катастрофы был прямо в здании порта.

– А… понятно…

– Ну, в общем, маскировка-то продержалась недолго, но привычка подшучивать осталась. И что забавно – именно здесь Бентен понимает такие шутки как безобидные. И даже готов подыгрывать.

Лэнсер слегка напрягся, пытаясь поймать ускользающую мысль. Гиперпрыжковая технология, авария, пропавшие люди и проблемы с головой – все это при желании можно было бы уложить в стройную теорию, но данных явно не хватало. Неужели и здесь инсэнты?

– А что именно за травма была у Бентена?

– Да черт его знает, он никогда не был разговорчив на тему своего прошлого.

– Не хочешь ли ты сказать, что у него была амнезия?.. хотя нет, чушь говорю, он не инсэнт…

Конран остолбенел, пораженный подобным предположением.

– Мля… ты же не хочешь сказать…

– Не хочу, не хочу, – отмахнулся Лэнсер. – Просто совпадение. Хотя вообще на тему самой аварии может и было бы что покопать. Говоришь, часть обломков не нашли?

– Не менее трети. Хотя это неофициальные данные. Джайк занимался реконструкцией на основе отснятых видео, можешь его потрясти. Ну и ИСБ, наверняка, много знает на этот счет, а в СМИ такие вещи выдавать не принято.

Продолжить беседу им не удалось – стол был атакован сразу с двух сторон разом. Кайли в компании улыбающейся старухи-негритянки в белом тюрбане принялась заставлять все свободное пространство горшочками и блюдами, а вывалившийся из толпы в обнимку с крупным чернокожим парнем Бентен едва не споткнулся и не рухнул во все это съедобное великолепие.

– Бабушка Ашия!

– Рада тебя видеть, мальчик, – кивнула старуха. – Ты, конечно, зайдешь ко мне, когда освободишься?

Ответа, похоже, не требовалось, – негритянка неожиданно дружелюбно подмигнула Лэнсеру и удалилась.

Остаток вечера и половина ночи пролетели для пилота быстро и незаметно за ни к чему не обязывающим трепом и созерцанием местной экзотики. Вернуться к разговору с Сенгоку не было ни малейшей возможности – слишком вокруг было многолюдно. Идея вернуться в квартиру к трем часам утра умерла сама собой – Бентен и Гоку были слишком увлечены употреблением местной браги, а предложение воспользоваться автопилотом восприняли как личное оскорбление и только посмеивались в ответ на ехидные вопросы о том, как они, по их мнению, могут обеспечивать охрану своего подопечного в таком состоянии. Последнее, что слышал Лэнсер, засыпая на диванчике в отведенной им комнате, это доносящееся с веранды ужасающее по эстетическим характеристикам пьяное пение – Бентен и Конран нестройными голосами выводили модный мотивчик, явно соревнуясь, кто отчаяннее сфальшивит. "Красуля" лидировал.

###

Бентен глотнул еще травяного чая, прогонявшего хмель надежнее, чем любая химия, и прижал руку к сенсорной панели. Комм, реагируя на личный идентификатор, вывел почтовую статистику и результаты сортировки входящих.

– Не думала, что увижу тебя когда-нибудь с таким славным другом, Кането.

Юноша обернулся, грустно улыбаясь Ашии.

– Глупости… это работа. Никаких шансов.

Старуха пакостно ухмыльнулась.

– Это он только так думает, мальчик мой.

– Ну скажи еще, что ты приворожишь его с помощью вуду…

– Ой, как будто оно необходимо! – отмахнулась Ашия. – Ложись спать.

Бентен и сам ощущал всю справедливость этого совета, но раз уж он успел залогиниться, то имело смысл все-таки пролистать накопившуюся за несколько дней почту. Негритянка подлила ему еще чая и удалилась, шаркая мягкими туфлями.

Извещения об оплате счетов он сразу отправил в архив, все равно все денежные операции проходили автоматически через бухгалтерию Особого отдела, и следить за ними не было необходимости. Отметки о переадресации входящих звонков можно было сразу удалить. А вот то, что папка с личной корреспонденцией тоже была непустой, вызывало легкое удивление. Никакой переписки Бентен не вел, и вывел список на экран с легким нетерпением любопытства.

"Мэриру, мальчик мой, мой сын…"

Он отшатнулся от комма, сбросив с подставки чашку. Кипяток брызнул во все стороны, но Бентен даже не заметил этого.

"Я хочу вернуть тебе твое имя" – спасибо! Может быть, вернуть и статус? Оформленные бумаги на биоконструкта Мэриру до сих пор хранились где-то у сенатора Семисеби. Как приятно будет снова вернуться к положению домашнего любимца.

Писем от Норико было два, и второе заставило Бентена зажмуриться в ощущении, что сейчас в его голове лопнет какая-то струна, еще связывающая его с реальностью, и он просто сойдет с ума, и это будет наилучшим выходом из всех возможных.

"Мне бы не хотелось, чтобы тайна твоего происхождения стала известна окружающим".

Ну что же, высокая принцесса не считала нужным деликатничать. Угроза была достаточно прозрачной.

Кането представил себе выражение лиц своих коллег при известии о том, что все это время они работали рядом с декоративным предметом интерьера. То, что до сих пор звучало как опасная для здоровья шутка, за которую можно было немедленно схлопотать по шее, станет для всех правдой. Начнутся любопытные взгляды, проверки, подначки.

Проще сразу спалить себе мозги смертельной дозой "пыльцы".

А есть ли альтернатива? Какая? Пойти на поводу у Норико и позволить втянуть себя в непонятную игру в сферах слишком высоких, чтобы существовал хоть один шанс не остаться на всю жизнь марионеткой с постоянной угрозой разоблачения? И так до тех пор, пока у благородной госпожи не отпадет надобность в своей игрушке, и его не похоронят где-нибудь в провалах под городом?

Он потер лицо руками. Нужно было сосредоточиться, найти если не решение проблемы, то хотя бы вариант отсрочки этого кошмара, выиграть время для оценки своего положения, но сквозь горячечный бред паники не могла пробиться ни одна разумная мысль.

Бентен машинально нащупал в кармане упаковку джока и дрожащими руками разорвал ее, выронив "кнопку" на ковер. Пришлось опускаться на четвереньки и шарить руками по пестрому ворсу, пока вожделенная порция тепла и спокойствия не обнаружилась у самой стены за подставкой комма. Он ненавидел себя сейчас так, что почти жалел, что это лишь джок а не что-нибудь более сильнодействующее и небезопасное. В любом случае, одна доза не могла обеспечить его ровным дыханием и избавить от непреодолимого желания совершить какую-нибудь самоубийственную глупость. Еще одна кнопка была жизненно необходима, но за ней нужно было вернуться в комнату.

Он даже не подумал о такой мелочи, как выход из доступа к почтовой программе.

###

Грохот упавшего стула мог разбудить и мертвецки пьяного, но Конран только выматерился спросонок и повернулся на другой бок. Пилот открыл глаза, не сразу ориентируясь во времени и пространстве, и с трудом сконцентрировал зрение на знакомой фигуре, не слишком-то бесшумно перемещающейся в темноте. Он уже собирался было окликнуть Бентена, не нуждается ли он в помощи в своих поисках, как тот нашарил свою куртку, заваленную сброшенными с кровати декоративными подушками, и вышел вон.

"Вот неугомонный… так и будет всю ночь шататься"

Пилот сел, не сразу выпутав волосы из декоративных пуговиц на обивке диванчика, спустил ноги на плетеный коврик и решительно встал. У организма были свои потребности. Хорошо, что расположение всех важных объектов было выяснено еще накануне, и, в общем, шансы не заблудиться в это лабиринте строений, комнаток и веранд имелись немалые.

Судя по доносящимся звукам, где-то все еще продолжалась вечеринка. Впрочем, Лэнсера это не удивляло – он повидал в своей жизни достаточно баров, закрывающихся только на рассвете, а то и не закрывающихся вовсе, ведь должен же кто-то накормить завтраком новую волну посетителей, сменяющих ночных гуляк. В любом случае, побродить по ночному дому было приятно.

В небольшом зальчике в конце коридора горел слабый свет. Судя по воспоминаниям пилота, там было что-то вроде маленькой гостиной, оборудованной комом и какой-то еще аппаратурой для праздного времяпровождения. Врываться незваным гостем не хотелось. С другой стороны – Бентен мог быть там, и может быть, не возражал бы против его присутствия.

Но заглянув в комнату, Лэнсер резко развернулся и зашагал обратно.

Сенгоку продолжал спать сном праведника и на попытки разбудить себя деликатными потряхиваниями за плечо реагировать не желал. Впрочем, пилот быстро отбросил деликатность.

– Ну? – хмуро спросил японец, с трудом продирая глаза.

– Надеюсь, я разбудил тебя не напрасно. Скажи, Бентен по сей день чем-то болен и употребляет лекарства подкожно? Ему не нужна помощь?

– Разве что в качестве пинка под зад! – буркнул злой Конран. – Где?

Бентен был хорош уже настолько, что появление двух блюстителей собственной нравственности и здоровья воспринимал с трудом. Зато грубо проведенный болевой прием со стороны разозленного напарника прочувствовал вполне, разжав кулак с последней "кнопкой" и уткнувшись лицом в собственные колени.

– Красуля, тебе руку сломать?

– Ммать...!

– Положи. Лэнсер, забери у него эту гадость.

Пилот хладнокровно нагнулся, вынимая из пальцев Кането распотрошенную упаковку.

– Ну, как я и подозревал. Скажи, дорогой друг, сдать ли тебя на руки Аридзиме, или лучше позвать сюда Джани? Спорим, она будет в восторге и найдет отличное применение всему тому ротангу, что в изобилии водится в мастерской?

– Черт..!

– Обязательно сломаю. Ты будешь меня слушать?

– Отпусти его, – вмешался Лэнсер. – Он все равно тебя не понимает.

– Все он прекрасно понимает, – усмехнулся Конран. – Давай, приятель, выкладывай весомую причину для этого съезда с прошивки, иначе можешь сразу выбирать между Джани и шефом.

###

– Значит, существует вероятность, что военные нашли наш самолет? – Амада включил автопилот и расслабился в водительском кресле, рассеянно глядя на дорогу. Джайк дернул уголком рта, пряча улыбку. Эта мнимая рассеянность не обманула бы его и на минуту, но он вполне допускал, что ибэшный капитан темнит просто автоматически, по привычке.

– Ни о каких иных наших "потерях" Селинджер просто не знает, соответственно, и обнаружить их не может.

– А что, есть другие потери? – все так же задумчиво спросил Амада.

– У Особого отдела – нет, за вас отвечать не могу, – хмыкнул Саймен, снимая с рукава черно-белой формы собственный рыжий волос. Да здравствует безупречность, чем мы хуже лощеных спецслужбистов?

Аридзима, выдавая ему ценные указания по проведению данной встречи с венным майором, разве что не светился от довольства. То ли ему льстило, что фактически ценная информация попадала к ним в руки благодаря личным связям его, Аридзимы, сотрудника, то ли просто грела душу мысль о том, что Особый отдел опять опередил ИСБ. Тяготило только, что перед непосредственным начальством, мэром столицы, похвалиться этими достижениями пока что было нельзя – тут спецслужбисты строго взяли под свой контроль любую утечку информации на сторону. С их точки зрения одного Аридзимы с группой его людей и так уже было многовато среди осведомленных в таком щекотливом вопросе. С другой стороны, сам факт того, что Особый отдел сотрудничает с ИСБ, мэру был известен – а это уже не так уж и мало.

Патруль на входе и в этот раз не блистал дружелюбием и гостеприимством, и даже волшебное удостоверение Амады не изменило прохладной атмосферы, в которой визитеры вынуждены были дожидаться, пока дежурный офицер свяжется с руководством базы. Возможно, виной всему была полицейская форма Джайка, которая на фоне подчеркнуто гражданского костюма Амады выглядела просто вызывающе. Дескать, это Особый отдел тут официально, а остальные так, сопровождают.

Полковник Фумида почему-то не счел нужным лично увидеться с посетителями, выписал пропуск и предоставил дальнейшие действия самой Селинджер. Майор ждала их в том же самом ангаре, что и в прошлую встречу. Разве что настроение у нее было далеко не таким же безоблачным. На Амаду она посмотрела как на неизбежное зло, с которым придется смириться, а Саймену досталась несколько блеклая, но вполне настоящая улыбка.

– Нам туда, – вместо приветствия женщина махнула рукой в сторону одного из боксов и первая зашагала в указанном направлении, не обращая внимания на заинтересованные взгляды работающих в ангаре людей. Вход в бокс был опечатан по высшему разряду, и Селинджер пришлось провозиться некоторое время, прежде чем они смогли заглянуть в маленькое помещение, посреди которого возвышался изрядно оплавленный и покореженный остов машины. Отдельные детали были аккуратно разложены на листах пластика вдоль слабо светящейся линии разметки.

– Прошу… – Селинджер обвела рукой останки. – Это вам как-то поможет?

Амада и Сивер медленно обошли вокруг бывшего летательного аппарата.

– Ну… что скажете? – исбэшник потрогал выступающий обломок металлического каркаса и отступил назад почти до самой стены, оценивая экспозицию в целом.

– Где вы это нашли, майор? – Джайк проигнорировал заданный ему вопрос, обратив все свое внимание на женщину, стоявшую с таким видом, словно она только что выложила на стол все карты и теперь ждала окончательного решения собственной судьбы.

– На полигоне, после учебных стрельб.

– Кто поместил туда эту машину?

Селинджер вынула из нагрудного кармана сложенный лист пластика.

– Вот список людей, имеющих доступ на полигон и занимающихся его обслуживанием. В том числе – подготовкой к учениям. Цветом выделена бригада, занимавшаяся размещением мишеней.

Амада с легким удивлением дернул бровью.

– Спасибо, – Джайк прочитал распечатку, фиксируя ее содержимое в видеопамяти, и передал лист исбэшнику. – Есть у вас какие-либо предположения на предмет того, откуда мог быть доставлен этот образец?

– Есть только один вариант. Из моих боксов для списанной техники. Куда, в свою очередь, техника попадает только с моей же санкции. Теперь с моей санкции. Раньше это было в ведении покойного Каллантайна.

Амада решил, что настала его очередь поучаствовать в разговоре.

– Наверное, не стоит даже и спрашивать, зарегистрирован ли у вас в хозяйстве этот… объект?

– Не был, – Селинджер провела рукой по своим коротким волосам и отвернулась, – но на полигон он попал как "WR-260-Торнадо". Такой же, как тот, что заинтересовал вас в прошлый раз.

– "Торнадо" и этот самолет близки по массо-габаритным показателям, – проговорил спецслужбист. – Что, конечно, не делает их похожими.

– Разумеется, – Селинджер метнула в Амаду сердитый взгляд. – Я обнаружила "лишний" флаер в боксе после учений. Предваряя ваш вопрос, отмечу, что мне не удалось выяснить, каким образом мои люди "перепутали" машины и откуда они вообще взяли… этот самолет.

– Провалы в памяти?

– Вроде того, – сухо ответила женщина.

Амада грустно вздохнул. А как хотелось бы, чтобы пилот ошибся, и среди военных не было еще одного до сих пор не обнаруженного инсэнта! Увы. А ведь каждый человек на базе был проверен на предмет цвета крови, и нигде криминального синего не проявилось.

– Полагаю, вы не будете возражать, если я еще раз опрошу ваших людей?

– Не буду. Вы собираетесь проделать это здесь, или в более подходящем для разговоров месте?

– Почему бы и не в более подходящем…

Капитан ИСБ кинул последний взгляд на останки самолета, и пошел к дверям.

– Я запечатаю это помещение сам. Не возражаете?

– Интересно, а если бы я возражала… – усмехнулась женщина. – Делайте то, что считаете нужным.

Техники, работавшие в ангаре, на манипуляции с дверями бокса внимания не обращали. Зато группа офицеров, стоявшая на галерее, наблюдала за действиями исбэшника крайне неодобрительно.

– Вы не пользуетесь здесь популярностью, – уколола Селинджер.

Амада спрятал в карман электронный ключ и выпрямился.

– Мой долг не нравиться, а хорошо выполнять свою работу, – пафосность этого высказывания он едва смягчил улыбкой и поморщился, потирая висок. – Голова разболелась. Пойдемте.

До выхода из ангара все трое молчали.

– Мне жаль, что я ничем не смогла вам помочь, – как-то растерянно проговорила женщина. – Неловко, что вызвала вас напрасно.

Джайк остановился и наклонил голову, заинтересованно ожидая ответа исбэшника.

Амада оправдал лучшие его ожидания.

– Отрицательный результат – тоже результат. Спасибо, майор, мы найдем дорогу.

Джайк поднял брови. Когда это спецслужбист и Селинджер успели так слаженно отрепетировать сцену мнимой неудачи?! И как насчет ожидаемого опроса техников?

– И это все? – не слишком надеясь на объяснения со стороны Амады, все-таки уточнил Саймен.

– А что еще, – рассеянно пожал плечами исбэшник, – «Торнадо» – это не самолет…

– Да-а-а?!

– А что, есть сомнения? – улыбнулся Амада.

Джайк ощутил прилив острого восторга. Красота решения неведомого инсэнта не могла не восхищать. Амада был полон решимости покинуть базу в совершенной уверенности, что в глаза не видел никакого самолета. Даже интересно, как бы он сейчас отреагировал, если бы он, Джайк, выдал ему картинку с собственных глаз. Но что потом? Хорошо, если он тут же все вспомнит – а если нет? А даже если вспомнит…

– У вас бледный вид. Не возражаете, если я поведу вашу машину?

Амада кивнул.

– Да, хорошая мысль…

Саймен едва сдержал искушение помочь исбэшнику с посадкой – тот ощутимо задел головой поднятую дверцу.

«Для гарантии!» – пошутил сам себе Джайк и уселся на место водителя. Он сомневался, что специалисты службы безопасности смогут распознать силу и глубину полученного капитаном внушения, но по крайней мере один человек в этом городе с вероятностью мог бы их просветить. А потом можно и на базу вернуться.


Вернуться