Эдо, XXIX век. "Гость".

– Все на сегодня! – полковник силового корпуса ИСБ Аоно Рейсано бросил ракетку ассистенту и сдернул со лба влажную повязку, – Считай, что отыгрался.

Его соперник поклонился ему так, как будто они стояли не посреди теннисного корта, а только что закончили схватку в додзе. Аоно отвесил ему ответный поклон. Во второй половине дня солнце все еще баловало город своими лучами, но температура продолжала оставаться по-весеннему нежаркой, и довольно легко одетые для игры мужчины энергично зашагали к зданию, спасаясь от холодного ветра. Девушка в форме с нашивками лейтенанта медицинской службы проследила за тем, как они послушно провели напульсниками перед сканером, бегло просмотрела показания и встала, склонив голову, давая понять, что не смеет более задерживать высокое начальство.

– Я до старости не привыкну, что молодежь отдает мне честь даже когда я шортах, – хмыкнул Аоно, когда за ними закрылась дверь душевого отделения, – Как ты сносишь это во дворце, господин аристократ?

– Как должное, – усмехнулся Иширо, опускаясь на сиденье и с наслаждением вытягивая длинные ноги. – Разве у меня есть выбор?

– Ты мог бы красиво благородно смущаться… как подобает, – мускулистый Аоно сладко потянулся, не расстегивая, сбросил теннисные туфли и скрылся в кабинке.

Иширо сдержанно улыбнулся, неохотно подтянул колени и принялся массировать усталые ноги.

Полчаса спустя оба полковника, уже облаченные в подобающую их званиям форму, сидели в кабинете Аоно, вычитывая с терминала последние предоставленные аналитиками результаты. Состав участников летучего совещания пополнился капитаном Амадой со стороны научно-исследовательского сектора и скромным адъютантом Рейсано как второго представителя силовиков.

Аоно дождался общего внимания, откинулся на спинку кресла и наставил на экран кончик светового пера.

– Так вот, я хочу заметить, что тут попахивает необходимостью вмешательства полка психиатров.

– Сэйто с пониманием отнесется к нашей просьбе, пиши официальный запрос, – невозмутимо поддержал подачу Иширо, давно привыкший к манере коллеги делать художественные вступления к интересным фактам. Рейсано жестом предложил своему помощнику продемонстрировать заготовленные данные.

– Представь себе, что следят за нашим гостем сотрудники одной из военных лабораторий энергетического отдела. Непосредственно господа исследователи, почтенные научные сотрудники. Неудивительно, что в их исполнении слежка выглядела… немного дилетантской.

Полковник Рейсано прищурился. Амада и его шеф выглядели совершенно ошеломленными – каждый на свой лад. Если капитан и не пытался скрыть своих чувств, то на фарфоровом лице Иширо крайняя степень изумления выражалась лишь слегка расширившимися глазами.

– Ты, конечно, позаботился выяснить, какие такие скелеты в шкафу подвигли их на этот странный шаг? – Осторожно спросил наконец полковник научно-исследовательского корпуса. Аоно сцепил пальцы и постучал костяшками по столу.

– И да, и нет. Точнее, мои люди просто не достигли никаких положительных результатов при неофициальной проверке. Достоверно могу сказать, что самолета у них нет, и не было, никаких исследований в направлении, близком к разработке hj-двигателей они не вели, офицер Арнольд Сейфис в сфере их интересов никогда не появлялся… Иеро Сегард, соответственно, тоже. И вообще они чисты перед законом… как только могут быть чисты ученые, – силовик Аоно тщательно постарался смягчить насмешку в последних словах, но потерпел в этом неудачу. Оба офицера-исследователя сделали вид, что укол к ним не относится.

– Может быть, это шантаж? – Предположил Амада. – Кто-то заставил их действовать в своих интересах?

– Всех разом? – Немедленно возразил полковник силовиков. – И ни один из этих четверых не возмутился давлением и покорно пошел выполнять несвойственную и глупую роль, заведомо обреченную на неудачу? И это при том, что специалистов по слежке в этом городе пруд пруди за почти любые деньги. Нет, здесь что-то иное… они ведут себя как люди, которые вынуждены действовать своими силами, не доверяя никому. Хотя, как я уже сказал, никаких видимых привязок к этому делу у них не имеется.

Иширо медленно кивнул, признавая правоту коллеги.

– Может быть, имеет смысл все-таки проверить их официально? – Неохотно проговорил Амада. Оба полковника разом отрицательно покачали головами.

– Нашу роль в этом расследовании нужно скрывать как можно дольше… А открытых поводов для вмешательства во внутренние дела армии мы пока не имеем. И даже если эти поводы сфабрикуем – это все равно не даст нужных результатов, судя по тому, что не было найдено ни одной зацепки. А вот участников можем спугнуть. Пилот, разумеется, тоже не имеет версий, зачем бы он мог понадобиться военным ученым?

– Пилот настаивает на версии про портал и иное измерение, – вздохнул Иширо. – Сэйто, правда, выдвинул вполне правдоподобное объяснение этой фантастике. По его мнению, постоянное подключение к виртуальному модулю способно оставлять именно такие сложные связные воспоминания нужной степени достоверности. Если прибавить к этому миотренажеры для поддержания мышечного тонуса, то в целом такая теория многое делает понятным. В том числе стерильность кишечника.

– Хммм… так просто? – удивился Рейсано.

– Ну не совсем просто. Появление в городе самолета это не объясняет, – возразил капитан Амада.

– Если уж мы говорим про сложные мистификации, – усмехнулся силовик. – То я тоже могу предположить наличие хорошо экранированного от радаров небольшого аэрогрузовика, с которого нашу старомодную штучку просто сбросили планировать в свободном полете. Свидетели могут и ошибаться.

– В любом случае остается неясным одно – зачем и кому все это нужно? – Подытожил Иширо. – Вы нашли самолет?

– Почти нашли, – кивнул Аоно. – Куда отвезли бренные останки этой чудо-техники мы знаем. Акура, кстати, говорит правду – запрос вышестоящего начальства на розыск пропавшего пилота действительно существовал.

– А что, пилот действительно пропадал? – Поразился Амада.

– Нет! – Торжествующе поднял палец силовик, – Все данные об Арнольде Сейфисе являются чистой воды фальсификацией.

Некоторое время сбэшники молчали, переглядываясь.

– И все-таки, господа, – Иширо встал из-за стола и обвел коллег задумчивым взглядом, – Я хочу знать, в чем здесь дело, даже если нас это напрямую не касается. Даже если генерал Хисакатта не заинтересуется этой историей, с меня-то все равно результаты спросят… так что не откажите в любезности, коллеги, доведем дело до конца.

Головная боль преследовала Рейке еще с полчаса, постепенно стихая, пока не исчезла вовсе. Желание обратиться к медикам исчезло вместе с ней, и техник решительно отмел возникшую, было, идею поехать в Управление – чего ради тащиться на работу в свой честно заслуженный выходной? Если с ненормальным клиентом будет что не так – обратиться к своим никогда не поздно. А лишний раз попадаться Аридзиме на глаза не стоит.

Так что, вместо того, чтобы поехать в центр, Рейке решил пересесть на другую ветку воздушки и отправиться на другой конец города – навестить сестру. Все равно она вчера звонила, жаловалась на вечно барахлящую технику и прозрачно намекала, что, имея брата – техника Особого отдела, обращаться в автомастерскую при ее финансовом положении непозволительная роскошь. Сестрица, как всегда, прибеднялась – не так уж плохо у нее все было с финансами, но почему бы и не посмотреть, что там опять отвалилось от этого кошмарного древнего драндулета? Патологическую скупость Саи Китано явно унаследовала от маменьки – та вечно тряслась над каждым кредитом, что, в принципе, было понятно при нерегулярности и скудости ее "заработков". Время от времени Рейке только с большим трудом удавалось отделаться от мысли, что именно маменьке, ее образу жизни, ее безалаберности и наплевательскому отношению ко всему, включая собственных детей (к появлению которых на свет привела все та же безалаберность), он обязан тем, что оказался сначала в нелегальных лабораториях, потом в тюрьме, а потом в Особом отделе полиции. Впрочем, Саи-то ухитрилась подобной участи избежать – так что, не в одной маменьке дело.

На пересадочной станции Рейке зашел в туалет и там, в кабинке, быстро, но тщательно проверил – а не нацеплял ли кто-нибудь, вроде неудачливого клиента, "жучков" ему на одежду. Сказывались плюсы положения техника Особого отдела – хороший сканер в личном пользовании здорово упрощал задачу и ускорял процесс поиска посторонних электронных "микроорганизмов". Все было чисто – сканер показывал наличие неработающего в данный момент датчика-прослушки в комме, да настырно пищал, ругаясь по-своему, по электронному, на имплантированный в грудину техника постоянный "маячок". Функции "маячка", по слухам, были весьма многообразны, носили такие датчики все сотрудники Особого отдела, как вольнонаемные, так и условно осужденные, и это частенько здорово облегчало им жизнь. А иногда даже спасало ее.

Убедившись в том, что никакой лишней техники в процессе общения с ненормальным клиентом он не приобрел, Рейке освободил кабинку туалета и отправился туда, куда и собирался – в гости к сестре, надеясь, что, несмотря на всю свою скупость, она хотя бы угостит родного брата обедом.

В целом, остаток дня прошел спокойно – даже очередная лекция на тему "как Рейке Китано должен жить дальше", прочитанная сестрой, оказалась не очень длинной. Да и выслушивать эту лекцию за едой было куда приятнее, чем просто так. Так что домой техник возвращался в самом благодушном настроении, выкинув из головы утренние неурядицы. Это-то благодушие его, в конечном итоге, и подвело. У самых дверей подъезда его окликнули – и, обернувшись, Рейке чуть не упал от удивления. К нему ровным размеренным шагом направлялся давешний псих со станции воздушки. Времени гадать, откуда он здесь взялся, не было, сомнений в том, что вот теперь пора подавать сигнал на пульт – тоже. Что техник и проделал, по-прежнему пребывая в состоянии невероятного изумления – как, скажите на милость, этот тип мог его найти? Проследить за техником он никак не мог, имени с фамилией не знал, и "жучков" нацеплять то ли не смог, то ли не успел. И вот, поди ж ты, псих неведомо как все-таки оказался здесь, да еще не один – за его широкой спиной виднелся какой-то невзрачный мужичок в хорошем костюме. И оба направлялись прямехонько к технику, от удивления застывшему на месте, как соляной столп.

Решить, как себя вести, Рейке не успел – странная парочка еще не подошла к нему вплотную, как головная боль внезапно вернулась, да такая, что в глазах у техника потемнело и на фоне затененных очертаний предметов, под аккомпанемент нарастающего звона в ушах, запрыгали яркие точки. Точки были ядовитого сиреневого оттенка и, почему-то им особенно нравилось крутиться вокруг приближающихся фигур нежданных гостей. Через пару секунд Рейке не видел уже вообще ничего, кроме двух темных силуэтов – побольше и поменьше, окруженных ореолом нестерпимо яркого сияния. "Надо было все-таки ехать к медикам", – успела мелькнуть мысль и по тому, что мысль именно зримо мелькнула перед глазами, приняв облик маленькой яркой кометы, техник понял, что все совсем плохо. Настолько тяжелых приступов раньше не случалось. Во рту снова появился металлический привкус, на верхнюю губу сползла теплая капля, солоноватая на вкус – знакомый вкус крови почему-то тоже был сиреневого цвета, как если бы Рейке надышался "пыльцой", звуки исчезли совсем, все остальные ощущения смешались в какое-то ненормальное одно. Техник невольно попятился, закрывая глаза, непослушные ноги подломились, и он неуклюже попытался восстановить равновесие.

"Невероятно… – вроде бы прозвучало где-то поблизости. – На редкость неудачный экземпляр".

Рейке Китано нелепо всплеснул руками и осел на твердое дорожное покрытие.

– Я тебя предупреждал? Да, я тебя предупреждал.

Мэйсон толкнул младшего братца в спину и тот влетел в комнату, только чудом устояв на ногах.

– Слова мои, значит, ты просто игнорируешь… так?

Видан оцепенел. Он никогда еще не видел старшего брата настолько разъяренным. Никогда – ни в тот злополучный день, когда Видан просадил в казино недельную выручку, ни после той ужасной истории с ворованной брошкой, ни даже тогда, когда Мэйсон впервые узнал про то, что они встречаются с Бентеном. Ну наорет, конечно, ну руками помашет… дверью пару раз хлопнет, так что кондиционеры чуть не падают… но такого неуправляемого ледяного бешенства за Мэйсоном не водилось. И Видану стало не на шутку страшно.

– Значит, слов недостаточно! – Подвел итог менеджер, тщательно закрывая за собой дверь. – Значит, аргументы у меня будут иные. Не обессудь!

– Т-ты что?… – Опасливо отступая, выдавил юноша. – Ты с ума сошел?

Мэйсон молча расстегнул дорогой ремень из натуральной кожи, рывком выдернул его из петель и шагнул к младшему брату.

– Ты с ума сошел?! – Голос Видана сорвался на визг. – У меня и так синяк на руке, я выступать не смогу!

– Ты еще много чего не сможешь, – кротко пообещал Мэйсон. – Ближайшие выступления я сам отменю… не беспокойся.

Отступать дальше было некуда – Видан уперся в диван и с размаху сел на него, немедленно подобрав колени и выставив вперед руки в неумелой попытке защититься.

– Ты напросился сам! – Коротко рявкнул старший и крепко взял юношу за воротник, не обращая внимания на отчаянное сопротивление.

Без таких перемен в своей жизни Видан решительно предпочел бы обойтись.

– Особый отдел полиции, – старший из двоих на пару секунд сунул под нос администратору свой жетон-удостоверение и, не дожидаясь реакции, быстро зашагал вглубь по коридору. Младший, высокий негр со следами неудачной пластической операции на лице, облокотился на стойку и дружески улыбнулся обомлевшей девушке-дежурной.

– Никакого беспокойства, мисс, прошу вас. Мы должны как можно быстрее увидеть этого человека, – пластиковая распечатка с портретом легла на стойку и затрепетала в потоке воздуха от дешевенького вентилятора, придавленная пальцем полицейского.

Администратор уже справилась с первым испугом, вгляделась в изображение и уверенно кивнула.

– Разумеется… этого человека к нам привели буквально четверть часа назад, первичный диагноз – тепловой удар. Совершенно не понимаю, как он мог его получить.

Негр одобрительно кивнул.

– Вы, конечно, запомнили людей, которые доставили его сюда?

Девушка задумалась и покачала головой.

– Боюсь, что не смогу описать их подробно… двое мужчин средних лет. Они не задерживались здесь надолго, сказали, что подобрали вашего человека на улице, он упал у них на глазах. Они… вели себя как обычно, очень торопились… я поблагодарила их за содействие и они сразу ушли.

– Вы сможете узнать их, если увидите снова, мисс?

– Думаю… думаю – да, – пробормотала девушка. – Хотя я не уверена…

– Ну не страшно. Если что-нибудь вспомните – я буду рад увидеть вас снова.

За дверями раздался быстро приближающийся шум и громкий раздраженный голос. Полицейский повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как его напарник в сопровождении сердитого медика вывозит в приемный холл кресло с Рейке.

– Я прошу особо отметить, что я категорически против транспортировки больного в таком состоянии без специального оборудования! – Маленький врач просто кипел от негодования, но полицейский оставался невозмутим.

– Мы обязательно отметим все, что вы считаете нужным. Качи?

Негр выпрямился и слабо мотнул головой, отвечая на невысказанный вопрос.

На улице негр остановился, опустил на глаза фиолетовые очки-визоры и махнул рукой в сторону пешеходной дорожки.

– Оттуда. Во всяком случае, следы крови там есть. Я проверю?

Старший задумчиво взъерошил рукой седеющий ежик волос.

– Не может быть, чтобы ему просто подурнело, тогда он вызывал бы не нас. А медиков. Если не ошибаюсь, его квартира расположена где-то поблизости?

Качи кивнул.

– В этой же высотке на этом уровне. Так что выходит, его кто-то подловил возле дома.

– Так… подсоби-ка мне погрузить кресло и проверь датчики социальщиков. Вероятность невелика, но, может быть, что-то поймаем.

Пальцы Джайка танцевали над декой словно разумные обособленные существа, живущие собственной жизнью. Кибер не смотрел ни на них, ни на экран, вежливо повернув крупную голову к начальнику.

– Если до этого дня Сирил Родер никогда не пересекался с военными и никогда не встречался с сержантом Романом Эркина, то как могло получиться, что эти двое действовали заодно? – Аридзима мерил кабинет шагами, рассуждая вслух.

– Вы недооцениваете современные средства общения, – размеренно проговорил русский. – Они могли познакомиться где угодно. В эротическом чате. В виртуальном клубе любителей стрельбы из пневматического оружия.

– Принято, – кивнул шеф, – Тогда чем эти двое могли так напугать Китано, что он вызвал подмогу?

– Они могли вообще не пугать Рейке, – кибер, не глядя на экран, прокрутил заново запись встречи Китано и двух его визави. – Судя по чисто физиологическим симптомам у него могли быть очередные серьезные неполадки с головой. Он мог сенсоры перепутать.

– Не думаю! – Аридзима присел на край стола и сплел пальцы на колене. – Китано был одним из команды техников, которые осматривали обломки самолета. Эркина служит в той же части, что и устраивавшие слежку недоумки. Это все части одной головоломки… Этот Сирил Родер может быть и случайный прохожий, но встреча Китано и Эркина не случайна. Увеличь мне вот этот момент… вот. Китано изумлен, он видит этого военного не впервые.

– И считает своим долгом немедленно вызвать помощь. – Джайк развернулся к шефу. – Можно отследить традиционные сетевые маршруты их обоих… их троих. И посмотреть пути пересечения. По крайней мере, через почтовые боксы они никогда не имели контактов. Эркина крайне мало пользовался сетевыми сервисами, проверить его ящики было нетрудно.

Аридзима отклонился назад, дотягиваясь до ящика стола, вынул яркий снимок роскошного персидского кота и протянул Джайку.

– Это было у Китано в нагрудном кармане.

Русский помедлил, разглядывая фото, сел вполоборота к комму и несколькими беглыми комбинациями на клавиатуре вызвал на экран электронный альбом, выбрал групповой снимок и откинулся в кресле, открывая шефу обзор. На снимке трое молодых людей, развалившись на диване, салютовали бутылками в объектив. На коленях одного из парней с полной неудовольствия мордой сидел тот же самый черепаховый перс.

Аридзима довольно хмыкнул.

– Отлично. Учитывая тот факт, что нежной любви к животным у Китано не наблюдается, можно предположить, что снимок он имел при себе как некий условный знак?

– Можно предположить, – кивнул кибер-хакер.

– Значит, имеет смысл проследить полный маршрут его перемещения по городу… как минимум за сегодняшний день.

Шеф Особого отдела не сомневался, что русскому не было решительно никакой нужды делать официальный запрос в отдел внутренней безопасности для получения необходимых логов, однако Джайк потрудился провести процедуру по всем правилам.

На трехмерной карте города потекла цветная лента, кое-где перехваченная узелками хронометража.

– Разве что может быть… здесь и здесь, – Джайк выхватил два участка. – Ни что иное, как многославная Катуга, бар "Вараби"… он просидел там больше часа.

– Известное место.

– И полчаса – гораздо менее объяснимых полчаса! – на станции 38джей-Санджимо. К сожалению, вне зоны камер социальной службы.

– Знал где остановиться… – процедил Аридзима.

– Я думаю, что Рейке не предпринимал ничего особенного для обеспечения секретности. Вполне вероятно, что он никаких дурных последствий просто не ждал. В любом случае достаточно послать человека на станцию, чтобы точно выяснить, как именно Рейке провел эти полчаса.

Аридзима неторопливо прошел до своего места, уселся и со вкусом закурил.

– Проработай мне сетевые контакты всех троих. Если медики не ошибаются в своих прогнозах, то суток через трое Китано сам все нам расскажет… но лучше бы получить информацию раньше!

– Ба! Какие гости… – Бентен похлопал по хромированному боку неуклюжую на вид потрепанную авиетку военного образца и оглянулся на своего подопечного, выбирающегося из машины.

Лэнсера сама конструкция заинтересовала явно гораздо больше того, кто на ней приехал. Он с любопытством обошел экзотическое транспортное средство вокруг и присел на корточки, рассматривая решетки антигравов, заменяющих авиетке привычные ему колеса.

– Странная штука, – с оттенком уважения в голосе пробормотал пилот, – В городе они, вроде бы, были другие?

– Да, немного поизящнее! – расплылся в улыбке Бентен, – Но зато эту модель можно смело считать неубиваемой… вещи Джайка такие же основательные, как и он сам.

Лэнсер вспомнил вчерашнее рыжее чудовище и задумчиво кивнул:

– Да… пожалуй! Он твой друг?

– Да. Помимо того, что начальник.

– Начальников у тебя – пруд пруди. Хотя лучше Джайк, чем этот ваш Чингиз-хан местного разлива…

Выражение лица Бентена стало несколько беспомощным. Он улавливал, что сказанное просто обязано было быть значимой шуткой, но на это его образования не хватало. Кто такой Чингиз-хан Бентен не знал, но предпочел замять этот момент.

– Джайк гонял бы нас с Сенгоку, даже если бы не был старшим в группе… Характер у него такой… Подходящий. Не иначе как с инспекцией прибыл! Посмотреть, чем это мы тут занимаемся.

– То есть, на данный момент, он, скорее всего, уже разбудил Сенгоку, – с глубоким сожалением в голосе заметил пилот.

– Тебе осталось только жалобно попросить меня не подниматься наверх! – едко фыркнул Кането, подключая сигнализацию и неторопливо направляясь в сторону лифта из гаража.

– Вот еще! – Лэнсер носком нового ботинка слегка попинал бронированный бок авиетки и за пару шагов нагнал своего охранника, – Скорее я действительно попрошу на ужин его язык в маринаде. Ты, кажется, предлагал. Не уверен, что это съедобно, но, по крайней мере, он будет вынужден заткнуться.

Запах в маленькой квартире стоял умопомрачительный. Пахло мясом и специями, из района кухни доносился ровный стук ножа о разделочную доску.

– Неужели Джайк уловил твое пожелание телепатически… – Бентен торопливо разулся и заглянул в комнату. Сенгоку сидел перед голо-V и отстреливал световым пером мечущихся в сфере виртуальных противников. На Бентена он даже не посмотрел, молча помахав в его сторону свободной рукой.

Бентен картинным жестом схватился за сердце.

– Гоку! Сердце мое. Покажи язык.

– Ч-чего?! – оторопел японец, ради такого случая позабыв про свой тир.

– Эх. Не повезло, – констатировал Лэнсер, входя в комнату. – Видать, я не силен в телепатии.

Сенгоку на минуту отложил перо и одарил новоприбывших долгим сочувственным взором.

– Ясненько. Что пили? Или ты, оторва, с ним джоком поделился?

Кането снял куртку, повернулся к пилоту и с сожалением развел руками:

– Вот так все лучшее в наших мечтах называют наркотическим бредом… а целую минуту я считал, что счастье возможно.

С чем и исчез в коридоре.

Лэнсер пожал плечами, дохромал до дивана, упал на него и с наслаждением вытянул ноги.

– Этот разочарованный в счастье болтун озаботился тебя накормить? – спросил японец, возвращаясь к прерванному занятию.

– Угу! – Иронически усмехнулся Лэнсер. – И накормить, и напоить… и развлечь по мере сил и возможностей.

– Могу себе представить!

– Да что ты?! – Немедленно отозвался от дверей Бентен. – И что тебе представляется?

– Дай подумать… – Сенгоку метко уложил еще двоих. – Для "Грешников" было, пожалуй, рановато… для "Приюта Меркурия" ты слишком прилично оделся… надо полагать, что это был "Ночной пляж". Хотя там днем скучновато.

У Бентена заметно вытянулось лицо.

– Господи, Гоо-ку, я не подозревал, что такое неиспорченное существо как ты знает такие неприличные места.

– "В молоко", малыш. Я просто обязан знать, где в этом городе можно найти тебя, если ты решишь развеяться на свой вкус. Кстати, тебя разыскивал по стационарному комму какой-то блондинчик. По-моему, он был мне не рад.

– С чего бы ему обрадоваться, у него хороший вкус.

– Чего, увы, не скажешь про тебя.

Пилот с преувеличенной заинтересованностью смотрел в окно и очень старался не рассмеяться. Это ему даже удавалось – сказывалась длительная практика.

– Иеро, – мощный бас с кухни легко перекрыл все остальные звуки. – Идите сюда. Это у них надолго.

– А можно не сейчас? Я непременно хочу дослушать. В конце концов, это – неотъемлемая часть местного быта…

Что именно "это" – он уточнять не стал, но оба дуэлянта почему-то сочли за лучшее заткнуться.

В масштабах крошечной бентеновской квартиры Джайк был явлением неординарным. Во всяком случае, заслонить собой дверной проем – весь, сверху донизу и практически по всей ширине – для него труда не составляло. Пилот едва узнал вчерашнего монстра: глаза скрыты за темными очками, шрамы и раскраска таинственным образом исчезли, а волосы, правда, оставшиеся неправдоподобно рыжими, были аккуратно зачесаны назад. В таком виде Джайк выглядел вполне респектабельным гражданином, на фоне которого остальные два кибера смотрелись буйной молодежью. Легко можно было бы ожидать, что под шагами такого гиганта должен сотрясаться пол, однако двигался Джайк удивительно легко и практически бесшумно. Диван только жалобно всхлипнул, приняв на себя такой немалый вес, а Лэнсер был вынужден невольно отодвинуться.

Видимо, появление начальника оба полицейских восприняли как некий условный сигнал, потому что Сенгоку немедленно отложил игрушку, а Бентен тут же уселся рядом с ним на ковер в позе андерсеновской русалочки, и оба выжидательно уставились на Джайка.

Рыжий верзила ухмыльнулся и подался вперед, демонстративно вперив взгляд в младших сотрудников.

– Ну. Чего смотрим? Неужели ожидаем, что я вот прямо сейчас все объясню и расскажу подробно? Зря ждете.

Сенгоку разочарованно вздохнул.

– Практически ничего нового за это время не всплыло. Так что продолжайте в том же духе. Разве что приложите немного усилий для того, чтобы эти лохи вас хотя бы не теряли. Войдите в их положение…

– Только после лоботомии! – Буркнул Гоку.

– Так вот, – пропуская реплику японца мимо ушей, продолжил Джайк. – Ваша задача заключается в том, чтобы дать им шанс проявить свои намерения. Людное место их в этом плане не заинтересовало, значит надо попытаться с менее оживленными местами прогулок.

Лэнсер поерзал на диванных подушках и вдруг спросил:

– Слушайте, а с чего вы вообще взяли, что эта слежка связана со мной?!

Бентен в некотором замешательстве пожал плечами – ответ на вопрос для него самого тоже не был очевидным. Особенно учитывая, что за их прогулкой с Иеро действительно никто не следил... или делал это так искусно, что гордящийся своим профессионализмом полицейский слежки не заметил. Бентен решительно отмел эту версию, как несостоятельную и унижающую его мастерство, и с надеждой посмотрел на старшего. Джайк отмахнулся от вопроса как от несусветной глупости.

– А это вопрос максимальной вероятности, Иеро. До вашего появления никому просто не приходило в голову следить ни за Сенгоку, ни за Бентеном. То есть приходило, конечно... но немного по-другому.

Сенгоку коротко хохотнул, явно вспомнив нечто необычайно забавное. Бентен покосился на него с яростью и тут же отвернулся, демонстрируя полное безразличие к происходящему.

– В общем, прошу я вас об одном... Иеро, имейте в виду, что охота идет, скорее всего, на вас. Бентен, не усердствуй сверх меры, тебя страхуют, а если ты прикончишь подозреваемого раньше времени, мы опять ничего не узнаем. Всем все ясно?

Подушка была в меру мягкая и упругая, отрывать от нее голову не хотелось. Лэнсер и не отрывал – просто чутье подсказало ему, что в комнате кто-то есть, и он раскрыл глаза, хотя беспокойства это присутствие не вызывало.

Бентен сидел на полу перед коммом – не по-японски, как можно было бы ожидать, а широко расставив босые ноги и опираясь локтем на коленку – и что-то читал с экрана. Двинул рукой, видимо отдавая какую-то команду, задумчиво сгреб со спины белые пряди волос и принялся задумчиво их теребить. Лэнсер сморгнул – на облегающем тонком джемпере на уровне лопаток у полицейского красовалась приличных размеров дыра. Нет, не художественный вырез а именно дыра с неровными рваными краями.

Бентен мотнул головой, снова рассыпая волосы по спине, потянулся и встал. Пилот понял, что дыра ему не померещилась – хотя бы потому, что она была далеко не единственной.

Самая красочная прореха находилась на бедре – как раз там, где Лэнсеру это было наиболее хорошо видно. При движении края ткани расходились, обнажая кожу. Чуть ниже по уровню шва красовалась дыра поменьше, являвшая любопытному взору гладкое колено.

"Ничего себе домашний костюмчик – для такого-то пижона! Что у него целых штанов не нашлось?" – мысль о том, что этот костюмчик был выбран ради него, Лэнсер затолкал с самый дальний угол сознания и запретил ей даже нос высовывать. Более того, постарался себе внушить, что сексуальные предпочтения Бентена должны его волновать меньше всего на свете.

Ну, мало ли, в чем он тут ходит? Его квартира, в конце концов… Чего – точнее, кого?! – ради он должен менять свои привычки?

Кането, кстати, и не подозревал об этом эмоциональном внутреннем монологе. И брюки с джемпером в модном два сезона назад стиле "лоу треш" – дань моды замашкам нижнеуровневых жителей – надел вовсе не для того, чтобы шокировать несчастного гостя. Он уже почти закончил изучать предложенные Джайком маршруты для сегодняшней прогулки, когда почувствовал спиной взгляд проснувшегося Лэнсера, но решил проявить тактичность и не мешать человеку свыкаться с реальностью в одиночестве. Тем более, что его никто не собирался окликать. Бентен тихо выключил комм и двинулся на кухню… в общем, даже не затем, чтобы приготовить завтрак (все необходимое Джайк привез еще вчера, и готовые продукты тихо дожидались своего часа, разложенные по ячейкам термошкафа), а просто потому, что больше идти было некуда. Ну не возвращаться же снова в спальню.

Пилот явился нескоро. Предварительно он почти целый час плескался в ванной (впервые за время пребывания в этой квартире), и на кухню прибрел с купальной простыней в руках – вытирал мокрые волосы. Бентен отставил вторую за утро чашку чая и поманил гостя за собой.

– Там есть удобная сушилка.

Повинуясь приглашению, Лэнсер послушно встал обратно в душевую кабинку и вскинул руки, пытаясь удержать взметнувшуюся от воздушного потока гриву. Бентен отрегулировал мощность и температуру и сел на пол, глядя на смутно виднеющуюся через пленку фигуру в ореоле дымчатой шевелюры.

– Выключай…

Лэнсер шагнул через порожек и саркастически хмыкнул, разглядывая в зеркале свое отражение. Сушилка была настроена на создание прически… ну, романтически настроенные японцы наверное называли это как-нибудь вроде "махровая белая хризантема" (пилот задумчиво посмотрел на виднеющееся в зеркале отражение бентеновской головы), но практичный Лэнсер предпочитал именовать подобное безобразие "вспугнутая швабра".

Кането за спиной невежливо хихикнул.

– Тебе смешно? – язвительно поинтересовался пилот, – А мне все это расчесывать!

Бентен встал с пола, и достал из стенного шкафа баллончик спрея.

– С этим проблем не будет. На этой прогулке я буду идти рядом с очень аккуратным господином.

– Вполне достойным того, чтобы его охранял офицер Особого отдела? – не удержался от шпильки пилот.

– Именно, – невозмутимо ответствовал Бентен.

Охранник и его подопечный посмотрели друг на друга, один – весело, второй – с легким недоумением, и, неожиданно для самих себя, рассмеялись.

Вопросы экологии в стране курировали Императрицы. Может быть, их внимания и не хватало на каждый уголок огромной империи, но в столице близость хозяйской руки ощущалась ясно. В первую очередь это хорошо чувствовали на собственной шкуре те организации, которым не хватало сноровки хорошо скрывать свои грешки по части некачественной утилизации отходов. А уж количество парков и мелких зеленых оазисов в Эдо просто не поддавалось исчислению, и радовало горожан – понятно, кроме тех владельцев престижных участков уровней, которым вежливо и постоянно напоминали о той минимальной площади, которую они обязаны бесплатно отвести под зеленые насаждения.

Парк Ханаоки, расположенный в полукилометре от дома Бентена, мог поспорить своей запущенностью с какой-нибудь приграничной лесополосой – но именно это и являлось его изюминкой. Начиналось все, разумеется, с банальной нехватки денег у района на регулярное проведение работ по благоустройству парка. Но как только выяснилось, что неухоженный вид дремучих некультивированных зарослей привлекает гораздо больше посетителей, чем подстриженные газоны и художественно сформированные кроны деревьев, как администрация непринужденно сделала вид, что в этом и состояла задумка, повысила входную плату и даже регулярно обсуждала возможность запустить в парк кибернетических зверушек. Останавливало только одно – ловкость городских мошенников не оставляла сомнений в том, что дорогостоящие звери быстро исчезнут.

Лэнсер только брови приподнял, когда Бентен не стал привычным жестом проводить запястьем у кассоприемника, а полез в карман за кредиткой. Пилот уже успел отследить примерную разницу в суммах, которые оплачивались с вшитого чипа и с карточки, и мысль о том, что за вход в лес нужно столько заплатить, привела его в веселый ужас.

– Это вроде платы за риск заблудиться?

– Настоящая романтика дешевой не бывает! – в тон ему ответил полицейский.

– Романтика? – пилот усмехнулся. – Ну-ну... В свое время я бы охотно заплатил за то, чтобы от подобной романтики меня избавили.

Впрочем, на этом экскурс в дебри собственной биографии он счел законченным и неторопливо направился по дорожке, в трех метрах от входа начинавшей успешно имитировать лесную тропинку. Бентен не стал напоминать подопечному о правилах поведения при взаимодействии с телохранителем – в силу все той же уверенности, что охраняют сейчас их обоих. И, скорее всего, весьма неплохо.

Догнав Лэнсера, кибер пошел рядом, едва не касаясь плечом плеча.

– Хочешь посмотреть на самое интересное место в этом районе?

Пилот ответил не сразу, с интересом разглядывая псевдо-дикие заросли, среди которых время от времени обнаруживались вполне цивилизованные площадки, с удобными на вид скамейками и беседками, стилизованными век под двадцатый.

– А что ты имеешь в виду под "интересным местом"? – Рассеянно осведомился наконец Лэнсер, остановившись напротив очередной такой площадки. На одной из скамеечек сидела молодая дама в деловом костюме и с ноутбуком на коленях. Возможно, она пришла сюда поработать на свежем воздухе, но вместо того, чтобы смотреть в экран, мечтательно разглядывала какой-то куст, весь покрытый мелкими фиолетовыми цветами.

– Это проще показать, чем объяснять словами, – Бентен тоже посмотрел на даму, тихо усмехнулся, задумчиво пнул носком ботинка мелкий камешек и сунул руки в карманы.

– Ну, если ты считаешь, что нам с тобой недостаточно парадоксов – пошли, покажешь... – Лэнсеру прогулка в лесу совершенно не казалась ни романтической, ни, тем более, интересной, но почему бы и не гулять именно здесь, если уж все равно указанием свыше велено гулять.

Некоторое время спустя, Лэнсер понял, что народу в этом парке гораздо больше, чем кажется. Просто петляющие тропинки были проложены с умыслом и гуляющие не видели друг друга – это был настоящий зеленый лабиринт, тщательно продуманный ландшафтными дизайнерами.

– Интересно, как наши дорогие друзья будут выкручиваться, если, конечно, вообще появятся? – без особого интереса спросил пилот. Почему-то гипотетическая слежка его на данный момент практически не волновала.

– Уже появились, – Бентен машинально сорвал и надкусил молодой листочек. – От самого дома ведут.

– И что? – заинтересовался Лэнсер. – Думаешь, сейчас они вдохновенно ползают по кустам? Малопривлекательное занятие, насколько я знаю...

– Ну, они не ради удовольствия это делают! – фыркнул полицейский. Кажется, попытки подопечного язвить на тему их положения вызывали у него бурное веселье. Во всяком случае, легкомысленный тон он охотно поддержал. – Опять же, тот, кто рекомендовал нам это место для прогулки, наверняка знал, что делает.

– Ты когда-нибудь пробовал ползать по кустам следом за кем-нибудь? – спросил пилот. – Особенно, если кусты густые и местами колючие?

– Нет, слава Богам! – засмеялся полицейский, повернулся к подопечному и лукаво сощурился. – Только по воздуховодам и канализации.

– А-а, – протянул пилот. – Ну, я не в курсе, как там, в канализации дело обстоит, но вот тихо ползать по кустам – это талант надо иметь... И некоторый навык. Думаешь, у них этот навык есть?

– На данный момент они просто идут за нами по дорожке. И выжидают, пока мы уйдем за следующий поворот, – Бентен запрокинул голову и сощурился на пробивающиеся сквозь ветки солнечные лучи.

– Ты их видишь? – искренне удивился пилот.

– Мне сказал об этом Джайк.

– А он-то откуда знает?!

Кането захохотал.

– Знаешь, увидев в сети кадры из собственной ванной, я не удивлюсь. Просто потому, что, кажется, не знаю места, куда у Джайка нет доступа... ну разве что может какие-нибудь секретные архивы спецслужб, да Дворцовый купол. Хотя на этот раз все, скорее всего, очень просто – он подключился к сети спутникового наблюдения... Он говорит – я верю, что так оно и есть.

Лэнсер кивнул. Сообщение его не порадовало, оставалось только надеяться на то, что всем своем всемогуществе Джайк – существо тактичное.

За очередным поворотом заросли расступились, открывая узкую и длинную аллею, в конце которой виднелось открытое пространство. Растительность по краям дорожки была столь плотной, что казалась непроходимой стеной, а там впереди, где кончался зеленый тоннель, солнце словно отыгрывалось за вынужденный полумрак под густыми кронами, и расплавленный золотой поток вливался вглубь аллеи, ослепляя случайного зрителя.

– Идеальное место для засады, – весело сообщил пилот в пространство.

– Странно... хотя – нет, так и должно быть, – пробормотал полицейский.

Лэнсер посмотрел на него выжидающе.

– Наши преследователи отстали. Значит, на том конце нас ждет нечто интересное... Давно пора. Что ты обычно делаешь, когда на тебя нападают превосходящие силы пешего противника?

– Как это ни пошло – делаю ноги, – философски пожал плечами пилот. – Особенно когда я безоружен.

– Не могу не одобрить, – кивнул полицейский, – Но пока это будет возможно – держись возле меня.

Пару сотен метров они шли в молчании. Лэнсеру все время казалось, что Бентен испытывает искушение отбросить внешнюю невозмутимость и прыжками понестись вперед, но, вопреки этому ожиданию, Бентен шел совершенно спокойно, даже с ленцой, так и не вынув рук из карманов.

Мужской силуэт появился на дорожке в какой-нибудь полусотне метров от них, когда они уже почти вышли из-под тени деревьев. Точнее, сначала они услышали треск и шорох проламываемой зеленой стены. Новое действующее лицо не пыталось обеспечить эффект неожиданности, но несмотря на это Бентен продолжал размеренно вышагивать по пыльным плиткам из песчаника, словно это появление никак его не касалось. Смотреть против света было неудобно, но пилоту и не нужно было подробностей, чтобы понять, что намерения нового действующего лица не отличаются дружелюбием. Правда, судя по положению рук, их не собирались расстреливать с близкого расстояния и скорее рассчитывали на рукопашную.

"Началось. Вот и повод оценить моего охранника в действии!" – почему-то весело подумал Лэнсер, и тут же новый шум за спиной проинформировал о том, что встреча обещала быть многолюдной.

– Бентен, сзади, – ровным голосом проинформировал он, оглянувшись, и остро сожалея об отсутствии хоть какого-нибудь оружия, холодного, огнестрельного – неважно. Может быть, полицейский и был хорошим бойцом, но пятеро на двоих, один из которых безоружен – это чересчур. Нет, конечно, пилот держал в уме заверения о том, что их надежно охраняют, но поскольку сам присутствия этой самой охраны не ощущал, то оптимизм в подобной ситуации считал опасным излишеством. Хуже всего было испытывать это гнуснейшее чувство собственной бесполезности. Пассивным участником драки Лэнсер быть не привык, но и с голыми руками против ножа в последний раз выходил давненько… эти чертовы примитивные ножи, наверное, будут в ходу и в каком-нибудь 45 веке, даже если люди научатся к тому времени убивать друг друга взглядом.

Пока пилот предавался этим саркастическим размышлениям, первый гость решил перейти к активным действиям и молча схлестнулся с полицейским. Столкновение оказалось коротким, но прежде чем Лэнсер решился оторвать взгляд от почему-то не торопящейся напасть четверки, чтобы выяснить, за кем осталось поле боя, как его похлопали по плечу, и Бентен, немного деревянным голосом, произнес:

– Есть предложение сместиться на десяток метров вперед, не возражаете?

Пилот не возражал. Самое интересное, что и ребята сзади тоже не возражали. Разве что лица их с момента падения самого неосторожного на мелкий гравий дорожки с перебитым кадыком приобрели немного иное выражение – если сначала это было ожидание неплохого развлечения, то теперь Бентен явно перешел в разряд людей, которым, по мнению этих дружелюбных парней, не следовало заживаться на этом свете.

Кането поддел носком ботинка оставшийся бесхозным нож и хитрым движением заставил его взлететь до высоты, на которой пилот без подсказки поймал нежданный, но очень своевременный подарок.

– Побудь у меня за спиной, их должно быть больше, – попросил полицейский вполголоса, словно эта предосторожность могла остаться секретом от нападающих. И в ту же минуту дешевенький комм на руке у одного из парней – из тех гражданских моделей, у которых слова вашего собеседника не льются вам прямо в ухо, а во всеуслышание доносятся из динамиков, если владелец поленился вложить на место наушник – ожил, и прозвучал вполне отчетливый приказ:

– Ну что вы там возитесь! Живее!

И они перестали возиться.

Вопреки ожиданиям Бентена, у выхода с аллеи их почему-то никто не ждал, поэтому Лэнсер имел возможность остановиться и следить за развитием отношений между полицейским и четырьмя громилами. И напоминало все это старый китайский боевик, где тесные контакты бойцов подчинены не тактике боя, а командам режиссера, имеющего свои представления о соотношении логики и эстетики. Бентен отступал под дружным натиском, но, к безоговорочному одобрению пилота, был действительно очень хорош – то ли нападающие и не стремились его достать по-настоящему, то ли сильно уступали белокурому красавчику в мастерстве, но за те несколько шагов, которые оставались им до конца аллеи, полицейский не пропустил ни одного серьезного удара, несмотря на довольно слаженную атаку. Если у него и было при себе какое-нибудь оружие, то пользоваться им полицейский не спешил – Бентен предпочитал в качестве оружия и щита собственные руки и ноги... впрочем, скорее все-таки щита, чем оружия – скользящие блоки раз за разом отводили в безопасную сторону адресованные полицейскому выпады. Было очевидно, что их гонят как диких зверей – а Бентен позволяет себя гнать. Ничем иным нельзя было объяснить, почему же изрядно обиженная действиями полицейского четверка не догадывается обойти одинокого противника с флангов, а вынуждена тесниться в узком проходе, мешая друг другу.

Аллея приводила к краю уровня. Лэнсер первым вышел из-под зеленого навеса и в полной мере оценил обещанную полицейским интересность: цветущие кусты скрывали высокую ажурную ограду, за которой на дне обрыва раскинулся техногенный пейзаж нижнего уровня Эдо. У самой решетки в нескольких метрах от аллеи стояла женщина и с беспокойством смотрела на все приближающуюся драку.

– Уходите отсюда, – начал было Лэнсер, неприятно удивленный присутствием на арене боевых действий явно постороннего человека, но закончить фразу не успел.

Натиск атакующих внезапно усилился, а Бентен почему-то все не торопился расправиться с ними так же эффективно, как с первым, и когда действие приблизилось к Лэнсеру почти вплотную, полицейский вместо того, чтобы нанести очередной удар своему противнику, резко развернулся и замахнулся на своего подопечного. Пилот успел обреченно подумать о том, что уж он-то точно не увернется от этого удара, и что хваленая охрана весьма специфически понимает приказ оберегать его от неприятностей, как восторг битвы сменился на лице Бентена выражением изумления и муки, и беловолосый красавец, что-то простонав по-японски, закатил глаза и медленно осел на землю.

Дальнейшие события развивались с невероятной быстротой.

Ошеломленный внезапным выходом из строя своего противника, один из бандитов машинально продолжил атаку – но Лэнсер совершенно не собирался дожидаться, пока его хладнокровно прирежут. Более того, собирался по возможности внести, наконец, свой вклад в происходящее и прирезать кого-нибудь сам. Не то чтобы пилот был таким уж кровожадным, просто он отдавал себе отчет, что на бескровные заигрывания с разъяренной четверкой у него не хватит сноровки, и потому единственным разумным решением было вывести из строя как можно больше оппонентов. Однако не успел он отскочить, дабы не споткнуться о неподвижное тело своего недавнего защитника, выставить блок и с силой лягнуть одного из решившихся-таки на обходной маневр бравых парней, как ситуация изменилась еще раз, и снова не в лучшую сторону.

За решеткой откуда-то снизу с шипением всплыл небольшой флаер. Четверка, повинуясь гортанной команде одного из нападающих, немедленно остановилась, опустив ножи. Лэнсер уже начал прикидывать, не является ли это той самой обещанной внешней охраной – весьма желательное появление! – как из-за сдвинувшейся двери на дорожку не слишком браво повыпрыгивали еще трое в штатском и встали неподалеку. И проклятая баба все стояла и спокойно взирала на происходящее, как ни в чем не бывало. Никаких эмоций на ее лице больше не отражалось, даже недавнее беспокойство бесследно испарилось, и стоило Лэнсеру с проклятиями отметить про себя это обстоятельство, как ему внезапно и совершенно не вовремя стало не до драки. Потому что когда твоя голова наполнена кипящей болью, а пришедшее из ниоткуда запоздалое понимание сообщает о стоящем перед тобой инсэнте – не просто стоящем, а только что попытавшемуся приказать Бентену тебя угробить – все остальные проблемы резко отходят на задний план.

Женщина у ограды была инсэнтом – это не подлежало сомнению. И почему-то она боялась пилота значительно больше, чем пилот ее. Почему – Лэнсер сообразить не успел. И даже осознать, что он делает – тоже не успел. Четверка и трое в штатском неторопливо заняли позиции, отрезая пилоту путь обратно, к алее, штатские уже извлекали на ходу какое-то неизвестное Лэнсеру оружие, но ему это было безразлично. Он просто повернулся спиной к атакующим, и, перехватив поудобнее трофейный нож, метнул его в виновницу происходящего. И одновременно с этим осознал, что "первобытный" метод убийства был лишним. Нечто неопределимое, хотя и смутно знакомое, долго ждавшее в нем своего часа и припасенное именно на такой случай, вырвалось на свободу, заставив Иеро почувствовать себя камнем, брошенным в воду, от которого по сиреневому свечению расходятся круги. Пилот почти увидел волну сиреневого света, накрывшую инсэнта, и женщина упала, даже не попытавшись увернуться от ножа.

Гранет заблаговременно заняла свой пост на смотровой площадке на краю уровня – как только ей доложили, куда именно направляется Регент со своей охраной. Даже если бы сюда кто-то и забрел, кроме намеченной жертвы, то, скорее всего, не обратил бы особого внимания на прилично одетую даму, любующуюся панорамой района Хоккайдо.

План был прост и эффективен – если этот непомерно крутой кибер из Особого отдела просто отправит Регента в нокаут до того, как тот сможет высунуть нос из-под своего щита, то проблема будет решена. Не дать этой твари прийти в себя в дальнейшем будет уже проще простого.

Ничто не предвещало такого провала – кибера удалось взять под контроль легко. Но, вместо того, чтобы выполнять приказ Помощника, полицейский потерял сознание. И почти сразу после этого Гранет увидела, как раскрывается кокон щита Регента, и осознал, что вся затея провалилась. И никаких средств для спасения на этот случай у Акуры для Помощника не предусмотрено.

В этот момент майор Императорской армии Акура, техник Особого отдела полиции Рейке Китано, менеджер крупной торговой сети Сирил Родер и еще несколько десятков человек по всему мегаполису вздрогнули от острого и мучительного приступа невыносимой головной боли.

И грустно и задумчиво улыбнулся склонившийся над книгой в тени деревьев дворцового сада историк-лингвист при Малом дворе Его Императорского Высочества принца Сэйхиро, господин Дайсуке Токудайдзу. Начиналась новая эра. В этом Господин Лингвист был абсолютно уверен.

Девушка в "текучем" камуфляже бесшумно вынырнула из зарослей и бросила Сенгоку приемник от видеожучка. Полицейский сдержал приступ раздражения и со щелчком вложил чип в разъем на наручном комме. Этим его могли бы снабдить и пораньше, не заставляя довольствоваться скупыми докладами лучше технически оснащенных временных коллег по заданию или не слишком подробными рассказами Джайка, которые, строго говоря, адресовались не ему, а Бентену. Самого приятеля Сенгоку увидел только сейчас – белокурая краса и гордость Особого отдела демонстрировал блестящую технику ратаку-до против четверых агрессивно настроенных молодцев. У жучка угол обзора был невелик, и кроме этой четверки иных противников у Бентена пока видно не было, так что Сенгоку мог вздохнуть спокойно. Если только эта четверка – не киберы, а этого в докладах не оговаривалось, то причин волноваться за приятеля не было, и все же на душе у японца было муторно. Девушка дернула его за рукав и жестом предложила переместиться поближе к месту действия. Сенгоку кивнул и снова раздраженно дернул уголком рта, наблюдая, как девица беззвучной тенью скользнула вперед, не потревожив ни одной лишней веточки.

Собственно, именно поэтому офицер Особого отдела полиции Конран Сугеро и вынужден был держаться арьергарде – как и предполагал ехидный пилот, бесшумно двигаться в зарослях надо было уметь. Стройная малышка из Императорской службы безопасности это умела. И с десяток ее коллег, рассыпавшихся по парку в районе предполагаемых боевых действий, тоже умели. А он, Сенгоку, который уложил бы ту зарвавшуюся четверку одной левой, ползал по кустам с грацией покалеченного робота и с трудом сдерживал рвущиеся из глубин души матюги. Впрочем, сейчас по всей вероятности его неумение было не так важно, иначе его не пригласили бы приблизиться.

Бежать, не отводя глаз от монитора комма, было чертовски неудобно. Сенгоку спотыкался, еле успевал отводить лезущие в лицо ветки и матерился уже в полный голос, но теперь это уже не имело никакого значения, потому что на экране происходило нечто дикое. Бентен сначала явно сошел с ума, но довести до конца безумную идею прибить пилота самостоятельно не успел и уже лежал на дорожке, не подавая признаков жизни. Пилот в свою очередь тоже подвинулся рассудком и непринужденно уложил трофейным ножом непонятно каким образом оказавшуюся поблизости постороннюю женщину, а теперь собирался отмахиваться голыми руками от уже семерых нападающих. И один из этих нападающих уже наводил на чокнутого иномирянина военный парализатор – но тут Сугеро вывалился из кустов и понял, что больше жучок ему не нужен, потому что все можно увидеть собственными глазами.

Невезучие похитители бросили затею получить в свое распоряжение пилота и с энтузиазмом, возможным только при спасении собственной шкуры, бросились врассыпную. Исбэшный спецназ времени не тратил и красиво драться тоже не собирался – несколько выстрелов из парализаторов казались наилучшим решением проблемы. Сенгоку имел другие взгляды на жизнь, и того бандита, который имел несчастье броситься в его сторону, встретил мощным и эффективным ударом в челюсть, вложив в него все свое раздражение на сегодняшний дурацкий рейд.

По неизвестной Сенгоку причине, никто из исбэшников даже не попытался подойти к пилоту. Прибыло еще два флаера, куда с завидной оперативностью загрузили обездвиженных бандитов, даму уложили на гравиносилки, и над ней уже хлопотал медик, но вокруг распростертого на земле Бентена и присевшего возле него на корточки пилота словно образовался магический круг, который никто из спецназа не смел нарушить.

Пилота это не смущало – не обращая внимания на происходящее вокруг, он уложил голову Бентена себе на колени, потрогал пульс на шее, приподнял веко, вздохнул и попытался взять своего охранника на руки.

– Эй, не торопись... – Сенгоку отцепил с пояса портативный медицинский сканер и тоже опустился рядом с другом, – Давай-ка посмотрим, что это с ним.

– В обмороке он, в самом обычном, – ответил пилот, но, тем не менее, опустил безвольно обмякшее тело Бентена обратно на землю.

Сенгоку даже не сразу нашелся с ответом и автоматически продолжил начатое движение, проводя сканером вдоль грудной клетки все еще бесчувственного друга.

– Что значит – в обмороке... с чего?!

– А вот этого я точно не знаю... Предполагаю, конечно, но это как-то все странно. Ну, что там показывает твоя техника?

Сенгоку с сомнением закончил осмотр, покрутив прибором вокруг головы Бентена, хмыкнул и решительно похлопал друга по щеке.

– Эй... красуля... подъем! – Бентен не пошевелился.

Лэнсер зевнул, поднялся на ноги и чуть покачнулся, глядя сверху вниз на обоих киберов.

– Хм… ладно. – Сенгоку вытащил из аптечки на поясе инъектор и прижал к шее Кането. Раздалось короткое шипение, и белокурый красавец дернул головой, все еще не раскрывая глаз.

– Ну, по крайней мере, ты не прикидываешься! – ворчливо буркнул японец, упаковывая технику обратно в футляр и с недовольным кряхтением поднимая друга, – Тяжеленный-то, черт... ну что, пошли что ли.

Пилот еще раз зевнул.

– Куда пошли?

Японец мотнул головой в сторону одного из флаеров.

– Надо же отвезти его до медиков. Да и тебе не мешало бы прилечь. Дойдешь сам?

Пилот фыркнул:

– Дойду, ничего со мной не сделается. Который из флаеров наш?

Словно в ответ на заданный вопрос, из салона одной из машин выглянула уже знакомая Сенгоку девушка и помахала им рукой.

– Давайте сюда!

Уже на ходу, Лэнсер поинтересовался у Сенгоку:

– А это-то кто? Пресловутая ИСБ или еще кто-нибудь сильно заинтересованный?

– Они самые... императорские самураи, – голос японца был странно сдержан. Пилот помотал головой, пытаясь стряхнуть сонливость. Судя по всему, на какое-то время ему это удалось.

– Ага. Жизнь становится все интереснее. Хотел бы я знать, этим-то что от меня надо.

Полицейский пожал плечами, насколько ему позволяла ноша.

– Они тебе сами все расскажут.

– Что-то мне в это не верится, – заметил пилот. – Но, сдается мне, мое мнение о них их довольно мало интересует.

Во флаере для Бентена уже приготовили ложе – носилки занимали всю середину салона, но для сидящих вдоль стен пятерых сб-шников в поблекшем камуфляже и Лэнсера с Сенгоку места вполне хватало. Девушка, взглядом попросив разрешения у полицейского и пилота, и получив в ответ одинаковое недоумение, протянула руку и смахнула с лица Бентена испачканную белую прядь.

Иеро уселся поудобнее, закинул ногу на ногу, и, чтобы не уснуть, принялся разглядывать разрекламированных Бентеном как самых-самых спецслужбистов. Все пятеро не казались хоть чем-то особенными, хотя их камуфляж и вызвал у Лэнсера вспышку внезапного интереса – штука, на его взгляд, была очень удобная и полезная.

Один из парней, молодой китаец с густыми волосами, заплетенными в роскошную косу, наклонился, пошарил под сиденьем и извлек тяжелую на вид плоскую флягу. Открутил колпачок и с легким насмешливым поклоном протянул емкость девушке. Та охотно приняла дар, сделала хороший глоток и пустила флягу по кругу.

Сенгоку от угощения тоже не отказался, одобрительно кивнул и передал наполовину опустевшую бутыль Лэнсеру.

Пилот флягу взял, какое-то время принюхивался, потом покачал головой и передал сосуд дальше.

Рисковать с местными стимуляторами ему упорно не хотелось. Зато страшно хотелось спать – как будто он как минимум 12 часов вкалывал, как проклятый. Отчего и почему такое происходило, Лэнсер не знал – раньше, вроде бы, повышенной утомляемости за ним не водилось. Хотя способности вырубать инсэнтов на расстоянии он тоже раньше у себя не обнаруживал.

– Слушай, это компотик. Ты бы хлебнул все-таки.

– Не буду рисковать. И так со мной черти-то творится, а что с этого компотика будет – вообще одному господу богу известно... – отозвался пилот.

Заснуть в присутствии этих вот самых, в высшей степени подозрительных сб-шников ему не хотелось – пилот почему-то совершенно не торопился проникаться к ним хоть каким-то доверием.

С неизвестного напитка ребята в камуфляже повеселели. Китаец с ужасающим для слуха акцентом заговорил про какой-то полигон, на котором эта компания видимо, проводила много времени. Его поддержали с шуточками в том смысле, что и сегодняшняя вылазка была чем-то вроде тренировки. Как Лэнсер ни бодрился, слова доносились до него словно сквозь вату, и он едва улавливал общее направление разговора.

Прямо напротив него красивый темнокожий мужчина одной рукой играл в какую-то игрушку на комме. Девушка молчала, все свое внимание уделяя Бентену – она то удаляла из белых прядей мусор, то поправляла голову лежащего.

Лэнсер хотел спать. Невыносимо. Даже легкое раздражение, вызванное шутками сб-шников – кому тренировка, а кто мог и без головы остаться, в конце-то концов – не помогло. "Тоже, крутые, – недовольно подумал Иеро. – все, куда ни глянь, крутые... Тренировка им, видите ли. Вот успел бы Бентен меня приложить – потренировались бы в навыках реанимации подручными средствами..."

Сознание уплывало, не подчиняясь попыткам сконцентрироваться на действительности, зрение тоже начало выкидывать шутки, заволакиваясь туманом. Вся эта сцена с людьми, сидящими вокруг носилок, начинала напоминать какое-то древнее мистическое действо. Белые волосы текут вниз, текут вниз... Было что-то ужасно знакомое в этой картине – один человек лежит, остальные сидят вокруг... "Белоснежка и семь гномов!" – Невольная ассоциация с древней сказкой заставила резко проснувшегося пилота незаметно прикусить щеку, чтобы не засмеяться вслух. Он сел поудобнее, заметив, что начал сползать с сиденья.

Девушка, никак не оставлявшая бесчувственного красавца в покое, раздражала пилота безмерно – ну, в обмороке человек, его в себя приводить надо. А мусор он и сам из волос вычешет как-нибудь.

Бентен пошевелился, глубоко вздохнул, судорожно поджал ноги и чуть не свалился с носилок. Сенгоку с ухмылкой выставил вперед мускулистую лапу, оттолкнув напарника от края, и тут же сунул ладонь ему под спину, помогая сесть. Кането скривился и наклонил голову вперед, растирая руками виски. Исбэшники немедленно перестали жизнерадостно трепаться, но обращать лишнее внимание на Бентена деликатно не стали.

Пилот улыбнулся. Бентен резко повернулся к нему, окинул цепким, внезапно осмысленным взглядом, и успокоено сник, продолжая тереть виски, потом прижал ладонь к губам и почти бесшумно чихнул.

– Отлично... Будь здоров, – откомментировал Лэнсер.

Бентен кивнул, не отводя руки, мотнул головой и глубоко вздохнул. Спустить ноги с носилок было некуда, и красавец совсем уж было собирался устроиться по-турецки, но длиннокосый китаец вежливо прикоснулся к его колену, привлекая внимание, и на чистейшем языке без малейшего акцента сообщил:

– Лучше лечь. Иначе затошнит.

Полицейский уже открыл рот, чтобы спорить, но Сенгоку с завидной ловкостью сунул ему под нос выщелкнутую из инъектора пустую ампулу.

– Читать умеешь?

Бентен молча лег обратно. Лэнсер в упор посмотрел на китайца, ожидая объяснений.

– После такой дозы супразола вестибулярный аппарат находится в несколько возбужденном состоянии, – не отрываясь от игрушки, сообщил негр. – Тем более, во время полета.

В салоне повисла тишина, только попискивала на разные лады игрушка в руках спецназовца.

Лэнсер молча откинулся на спинку сиденья и, пользуясь прояснившимся состоянием, попытался понять, что его так раздражает в происходящем, и почему он так злится на этих ребят с нашивками в виде цветущих веток. Представители самой могущественной силовой структуры Империи не понравились пилоту с первого же знакомства.

Бентен первый шагнул в ослепительно-белую кабину лифта и вдруг остро устыдился своих грязных волос и пыльной одежды на фоне этого стерильного великолепия.

В ИСБ он попал не впервые в жизни. И ощущал себя так, как будто имел мало шансов выйти отсюда, из этих начиненных электроникой стен, лабиринтов секретных лабораторий и тайных казематов.

Прошлое Кането Инадзуми нельзя было назвать безупречным даже с натяжкой. За свои неполные 10 лет жизни со своими "врожденными" и благоприобретенными способностями он успел наворотить больше, чем иные успевают за целую жизнь. В свое время именно специалисты из ИСБ пресекли активную криминальную деятельность "Красивой Девушки" – беловолосого генетического конструкта, и поспособствовали направлению его талантов на службу обществу. Неудивительно, что настроение Бентена, снова попавшего в царство силы и закона, было далеко от радужного. Нет, он ни в чем не винил могущественную спецслужбу, но именно это могущество, способное при минимальных усилиях радикально изменить все существование попавшего в тиски внимания ИСБ человека, заставляло полицейского каменеть и машинально вскидывать голову в бессознательном протесте против этого почти божественного влияния.

Впрочем, почему – почти?

Воля ИСБ – Воля Императора.

Сенгоку было проще – его в свое время задержали сотрудники того же самого Особого Отдела полиции, в котором он сам сейчас состоял – и потому, при всем уважении к ИСБ как таковой, ничего кроме любопытства японец не ощущал. И потому выглядел как всегда – заносчивым и агрессивно-веселым. Видимо, чтобы выбить его из колеи требовалось больше, чем попадание в святая святых Хранителей интересов Императора.

Или, что еще вероятнее, "блюсти лицо" господин Конран Сугеро умел, невзирая на обстоятельства.

Пилота, похоже, ничто уже не удивляло, не поражало и не пугало. Даже давешнее раздражение бесследно угасло – он чувствовал, что буквально валится с ног, и никакой хваленый самоконтроль не помогает. Лэнсер даже по сторонам не оглядывался – при мысли, что, скорее всего, ему еще сейчас предстоит с кем-то общаться, ему становилось совершенно муторно. Вряд ли он сейчас был способен хоть кому-то хоть что-то осмысленно объяснить. Даже самому себе. В очередной раз зевнув, Иеро прислонился к стенке лифта и понадеялся, что все-таки не заснет, пока лифт доедет до нужного этажа. Почувствовал прикосновение к руке, потом кто-то крепко взял его за плечо, не давая упасть. Лэнсер приоткрыл глаза, убедился, что заботу проявил чуткий Бентен – и спокойно отрубился.